Медный обряд. Легенды Черного озера

Мне чудилось, будто я знаю, что увижу, проснувшись. Меня окутает фиолетовое марево, и в отражении зеркала мелькнет едкая усмешка Демьяна. Он сделает все, чтобы утопить мою душу в ужасе, безысходности, отчаянии. Но, подняв голову, я заметила, что шторы открыты, а у самого окна сидит девочка, держа на коленях букет из сухой лаванды. Ее волосы искрились, пронизанные золотыми солнечными потоками. Она, не шевелясь, смотрела прямо перед собой, в пустоту, словно была мертва, но оставалась каким-то чудом живой. Я обратила внимание на сарафан малышки, серый, в крупную клетку из плотной, велюровой ткани. Мне подарили такой же на пятилетие. Никакого фиолетового тумана. Никакой ненависти и злых улыбок. Только легкий шорох ветра по крыше и абсолютное спокойствие, помноженное на десять.

Девочка, не спуская глаз с моей фигуры, отбросила от себя лавандовые веточки, и они рассыпались по полу, повеяв теплой свежестью цветочного луга.

– Я сплю?

Малышка поджала губы и отрицательно покачала головой.

– Откуда ты здесь?

– Я – это ты, – неожиданно звонко произнесла она и, подойдя ко мне, взяла меня за руку. – Смотри!

Мы приблизились к деревянному ящику, и крик поглотила пустота. Я прижала пальцы к губам. На белой перине лежало мое тело со сложенными на груди руками, как у мертвеца. На лице не горело прежнего румянца, губы побелели, волосы потускнели. Я узнала себя сразу же, но черты прежней Нелли роковой кистью исказила смерть.

– Я умерла?

– Не все так просто, – девочка подняла несколько веточек лаванды и положила их в гроб. – Умерла часть тебя, благодаря которой ты жила. Это последствия. Они неизбежны.

– Что мне делать? – прошептала я. – Все потеряно?

– Ты не виновата, что стала последним звеном цепи. То, что ты взяла часы из рук мага, было не твоим выбором.

– Ты все про меня знаешь?

Девочка, не сводя с меня серьезного взгляда, прикрыла веки в знак согласия.

– Что бы я выбрала, если бы могла выбирать?

– Не стоит утешаться тем, чему никогда не произойти. Может быть, ты бы выбрала то же самое, что тебе навязали, но это было бы твоим решением. Спокойнее так думать?

Я промолчала, зацепившись размывающимся зрением за треснутое стекло шкафа. Я в нем не отражалась. На прозрачной поверхности дрожало пламя. А потом оно обожгло меня изнутри. Забвение прошло, остался только запах обугленных листков пряной травы, горячего воска и пыльного одеяла.

Дед Афанасий протянул мне руку и помог подняться. Он отдернул штору, и бледный свет заструился через окно. Ритуал длился долго, на улице вечерело, и закатное небо устало переливалось на горизонте розовыми, желтыми и лиловыми оттенками.

– Твоя сила раскрылась, ведьмы не смогут управлять тобой. Ты можешь больше не бояться.

Я поежилась и уставилась в окно, каждой струной души улавливая странную, звенящую пустоту в себе. Голоса замолкли, и замолчало нечто еще, ради чего мне хотелось жить.

Мы вышли на улицу, наступая в сенях на красные листья, которым старик, казалось, не придал особого значения. Грудную клетку стягивало, словно тугим корсетом, и хотелось глубоко вздохнуть, чтобы освободиться от него. Мне подумалось о том, что, может быть, голоса не исчезли, они подают сигналы тревоги иным способом. Ничего не пропадает бесследно, кроме напрасно потраченного времени.

Я сосредоточилась на медном обереге, с силой вдыхая жизнь. Поднялся ветер, пыль взвилась над тропинкой, верхушки деревьев закачались, и оковы с груди слетели.

– Будь разумнее, Нелли, – предупредил Афанасий. – К тебе вернулась энергия истоков. Такой обладали древние женщины-кудесницы. Видишь ли, у медных ведьм есть особенность – их сила угасает с каждым новым поколением. Владеть первоначальной силой может лишь та женщина, которую посвятили в тайну при помощи магических часов. Чувство вины, обида, печаль, непринятие себя подавили в тебе способности, дарованные предками. Я вернул то, что тебе принадлежит по праву.

– Почему я силюсь что-то вспомнить, но не могу?

– После ритуала мысли путаются, но это пройдет, – ответил старик. Однако, его слова не показались мне убедительными. Почему у девочки был лавандовый букет? В моих видениях не происходило ничего случайного.

– Марку лучше не знать о ритуале, – продолжил он и взглянул на меня, рассыпав искры лукавства. – Парень непременно вспылит, что его не поставили в известность, и твоя правда тоже вскроется. Ты же не хочешь, чтобы он узнал о покушении на него ведьм?

– Я не скажу. Мне можно идти?

Усталость свинцовой тяжестью разливалась по спине, в глазах рябило от изматывающей боли в пояснице. Сколько я пролежала без движения?

– Ступай отдыхать, – дед повернулся ко мне спиной и, не попрощавшись, закрыл за собой дверь.

От озера поднимался густой туман, застилая белой пеленой дорогу к дому. Я не видела ничего, брела по памяти, на волосах искрились блестящие шарики воды, и лицо стало мокрым, как от слез. На нашей улице туман расступился, замигали маяки желтых окон и фонарей. Я подошла к подъезду общежития, чтобы собрать в своей комнате вещи для переезда и увидела Женю. Он сделал шаг навстречу, а я, напротив, отступила.