Медный всадник

Война – это и есть полный, бесконечный хаос, бесчеловечное, пожирающее души чудовище. Там, где оно проходит, остаются разорванные трупы людей, валяющиеся непогребенными на холодной земле. Нет ничего более хаотичного в космических масштабах, чем война.

Но Татьяна – это порядок. Конечная материя в бесконечном пространстве. Знаменосец, держащий в руке флаг милосердия и отваги, который она несла с неизменным достоинством и спокойствием. Тот флаг, за которым Александр проследовал тысячу шестьсот километров, на Каму, к Уральским горам. В Лазарево.

Следующие два часа Александр просидел на скамейке в немощеном, провинциальном, заросшем дубами Молотове.

Возвращаться невозможно.

Идти вперед немыслимо.

Но куда же ему идти?

Он незаметно перекрестился, встал и собрал пожитки.

И когда наконец зашагал по дороге в Лазарево, не зная, жива Татьяна или мертва, понял, что испытывает идущий на казнь человек.

4

Дорога шла через лес. Чаще всего встречались сосны, но попадались и вязы, дубы, березы и ели. Земля была усыпана кустиками черники и земляники. Крапива местами дотягивалась до пояса. Александр нес ранец, большую палатку, одеяло и мешок с продуктами из Кобоны. До него доносилось журчание воды: совсем рядом протекала Кама. Он уже подумывал, не стоит ли пойти к реке и умыться. Но все же решил двигаться дальше. По пути он то и дело нагибался и срывал ягоды черники: очень хотелось есть. Было тепло, солнечно, и в нем снова пробудилась надежда. Александр ускорил шаг.

Лес кончился. Перед ним вилась пыльная проселочная дорога, по обеим сторонам которой горбились деревянные домики с покосившимися заборами и заросшими травой огородами.

Слева за соснами и елями поблескивала река. А за рекой над верхушками деревьев поднимались круглые вершины покрытых зеленью Уральских гор.

Александр с наслаждением втянул воздух. Пахнет ли Лазарево Татьяной?

Пахло древесным дымом, свежей водой и сосновыми иглами. И рыбой. Должно быть, где-то неподалеку есть коптильня.

Наконец он увидел сидевшую на завалинке женщину. Та во все глаза смотрела на него, и немудрено: вряд ли здесь часто видели военных. Женщина внезапно вскочила:

– Вы… вы ведь Александр, верно?

Он от неожиданности растерялся:

– Д-да. Я Александр. Ищу Дашу и Таню Метановых. Знаете, где они живут?

Женщина расплакалась. Александр окончательно запутался.

– Спрошу еще кого-нибудь, – пробормотал он и пошел дальше.

Женщина засеменила за ним:

– Погодите. Погодите! Они все на площади: шьют подарки для солдат. Вон туда, прямо, никуда не сворачивайте.

Качая головой, она зашагала назад.

– Значит, они живы? – слабым от облегчения голосом спросил Александр.

Но женщина, не отвечая, почти бежала к дому.

Она сказала «они»! Это значит… он справился о сестрах, и она сказала «они». Александр помедлил, закурил, глотнул воды из фляжки. Рванулся было вперед, но остановился, не дойдя тридцати метров до площади.

Просто не мог идти. Ноги не двигались.

Если они живы, у него немедленно возникнут совсем иные проблемы, более сложные, чем те, которые требовали решения до этой минуты. Ничего, он справится, как справлялся до этого, но прежде…

Александр пробрался через чей-то палисадник, извинился, открыл заднюю калитку и оказался на неприметной стежке. Лучше прийти на площадь окольным путем. Он хотел увидеть Татьяну раньше, чем та увидит его. До того как встретится с Дашей. Главное – рассмотреть Татьяну без помех, ни от кого не скрываясь.

Хотел получить доказательство существования Бога, прежде чем Бог глянет на него собственными глазами.

Высокие вязы зеленой оградой окружили маленькую площадь. Под деревьями, за деревянным столом, сидели несколько пожилых женщин и юноша. Все дружно шили. Александр подобрался ближе и встал за развесистым кустом сирени. Отцветающие лепестки падали ему на лицо и нос. Вдыхая густой аромат, он осторожно выглянул из-за куста. Даши нигде не было видно. Около стола стояла Татьяна.

Сначала Александр не поверил, что это его Таня. Пришлось протереть глаза. Она ходила вокруг стола, показывала, жестикулировала, наклонялась. Потом выпрямилась и вытерла лоб. На ней было желтое платье выше колен, с короткими рукавами. Босые ступни утопали в пыли. Она немного загорела и выглядела совсем здоровой. Белокурые волосы, заплетенные в короткие, заправленные за уши косички, еще больше выгорели на солнце. Она была мучительно прекрасна.

И жива.

Александр закрыл глаза, но тут же раскрыл снова. Она была по-прежнему тут, почти рядом, склонившись над работой паренька. Потом сказала что-то, и все громко рассмеялись. Александр увидел, как парень коснулся ее спины. Татьяна улыбнулась. Белые зубы ярко сверкали. И вся она словно искрилась.

Александр не знал, что делать.

Главное, она жива.

Почему же не писала?

И где Даша?

Долго он еще будет стоять под сиренью?

Он вернулся на главную улицу, глубоко вздохнул, потушил папиросу и направился к площади, не отрывая взгляда от ее косичек. Сердце грохотало в груди, словно перед боем.