Медовые дни

Но капризный ребенок, нацепивший деловой костюм ее мужа, не дал ей договорить:

– Да и ты тоже… Ты стала здесь другой. Ты не со мной, и я не знаю, где ты. Иногда я с тобой разговариваю, но ты меня не слушаешь. Ты хоть слышала, что я только что сказал?

– Слышала. Я всегда терпеливо выслушиваю тебя. Жаль только, что тебе не хватает терпе…

– Но, Батэль! Я терплю уже шесть месяцев. Мы обошли все без исключения могилы. Лежали на них, молились, делали пожертвования. Но Всевышний глух к твоим…

– К моим? – взорвалась она. – А ты здесь ни при чем?

– Тише! – зашипел он.

«Невероятно! – подумала она. – Даже здесь он боится соседей!» – а вслух сказала:

– Нечего мне рот затыкать! Кто сказал, что виновата моя матка, а не твоя сперма? Анализы не показа…

– Да, виновата именно твоя матка! И твои грехи! Твоя прошлая жизнь! Твоя порочность! Твой разврат! Вот что навлекло на нас проклятье! – крикнул он гнусаво (с тех пор как они сюда приехали, у него вечно был насморк) и, не дав ей ответить, ушел в свою комнату.

Она слушала через дверь, как он звонит туроператору, справляется о рейсах, пытается – как всегда – выбить скидку, вращает большой глобус, привезенный с собой из Нью-Йорка, и думала о том, что к десяти заповедям Богу следовало бы добавить еще одну: «Не упрекай жену в прегрешениях, в которых она тебе призналась, чтобы победить ее в споре». Она успокоила себя с помощью дыхательных упражнений – одна из двух вещей, которым она научилась в монастыре, – и вошла к мужу.

– Послушай, Янки, – обратилась она к нему с ласковым домашним прозвищем. – Давай подождем еще два месяца. Побудем здесь до октября. Я чувствую, что надо подождать. Не могу тебе этого объяснить, но чувствую, что надо.

– Месяц, – сказал он, остановив вращающийся глобус. – Новый год я хочу отпраздновать с цивилизованными людьми.

Она мысленно усмехнулась. Месяц – больше ей и не требовалось, но она уже знала: с бизнесменами вроде ее мужа нельзя не торговаться.

Позднее, когда он уснул, она лежала в постели с открытыми глазами и думала: «Почему мне так хочется остаться в Городе праведников? Из-за чудотворных могил или из-за чего-то другого? Верней, из-за кого-то другого? Не случайно же Бог свел меня с Мошиком через семь лет после того, как мы расстались. Таких случайностей не бывает. И эта боль в груди… Самая настоящая боль. С тех пор как мы перестали видеться в микве, она не проходит. Откуда она взялась? А то, что я постоянно веду с ним мысленный разговор? Это ведь тоже не просто так». Вообще эта встреча с прошлым, о котором она изо всех сил старалась забыть (даже не позвала на свадьбу никого из родных или знакомых по кибуцу), наверняка имела какой-то смысл. Хоть и заставила ее грешить. Много грешить. В последние недели она нарушила как минимум одну заповедь. Но чувствовала, что поступает правильно. «Как же одно согласуется с другим? – недоумевала она. – Разве можно быть одновременно и грешной, и добродетельной?»

Она встала с постели, пошла в гостиную и в надежде найти ответ открыла псалтырь. Через пару секунд ее взгляд упал на стих «Время действовать ради Господа: они нарушили Тору Твою!» Еще когда она впервые прочитала этот стих, он вызвал у нее недоумение. Что он означает? Что бывают ситуации, когда единственный способ угодить Богу – это нарушить Его законы? Когда-то в Нью-Йорке она осмелилась спросить об этом раввина. Тот похвалил ее за хороший вопрос (он не сказал: «Хороший вопрос для неофитки», – но выдал себя интонацией) и отослал к Талмуду, где, по его словам, содержится подробный комментарий этого стиха. Но она почему-то побоялась лезть в Талмуд. Однако сейчас она решилась и подошла к полке с книгами, специально доставленными из Нью-Йорка отдельным контейнером. («По-моему, это безумие – тащить их с собой, – сказал ей тогда Янки. – Мы же едем всего на несколько месяцев».) Батэль погрузилась в источник древней мудрости. Здесь одна спорная мысль наталкивала на другую, та – на третью и так далее. Именно это Батэль и нравилось.

Сначала она выяснила, что стоит за выражением «они нарушили Тору Твою». Как выяснилось, евреи осмелились записать устную Тору, что было категорически запрещено Богом. Затем она стала читать о преступлениях, совершенных ради благой цели. Книга книг ими буквально изобиловала. Жена Хевера-кенийца, Яэль, заманила в свой шатер и убила вражеского полководца Сисру. Дочери Лота переспали с родным отцом, чтобы сохранилось семя Израилево. Эстер вступила в брак с царем Ахашверошем, чтобы спасти соплеменников. «Но все эти женщины грешили во благо своего народа. Что у меня с ними общего?» – подумала Батэль и принялась читать дальше: вдруг найдется ситуация, больше похожая на ее собственную.

К трем часам ночи она узнала, что есть и другие грехи, прощенные потому, что были совершены с благой целью. Авраам попросил Сару соврать фараону, что она его сестра, чтобы спасти свою жизнь. Иаков украл у Исава первородство…

– Но как определить, благая это цель или нет? – вслух спросила Батэль. – Как это узнать?