Медовый месяц на Бали

- Да, пожалуйста! - прошептала она в ответ.

Их губы встретились и не размыкались, пока он сбрасывал с себя остатки одежды. Прижавшись к нему всем телом - грудь к груди, живот к животу, - она тихо застонала. Обвив ногами его талию, она запрокинула голову назад.

Он вошел в нее, прижав ее спиной к стене. Она медленно скользила вверх-вниз по его животу. Но он не двигался. Просто держал ее, позволяя почувствовать всего себя. Она слышала, как гулко бьется его сердце.

- В том доме будем жить мы, bella. Ты, я, наши дети. Только на таком условии я ее не уничтожу.

- Но…

- Вот мой свадебный подарок тебе, саrа mía. Теперь решать тебе.

Не дожидаясь ответа, он начал двигаться, и ее глаза закатились.

Еще один пламенный поцелуй заглушил не только ее возражения. Она забыла, как дышать. Впрочем, ей и возражать не хотелось. Она возьмет то немногое, что он ей дарит. Он изменился ради нее. Из-за нее.

Опершись рукой о стену рядом с ее головой, он со стоном вышел из нее и снова вошел. Покусывая ей шею, он доводил ее до вершины наслаждения, усиливая сладость.

С каждым новым толчком его бедер ее все сильнее подбрасывало вверх. Его лицо казалось диким - он совершенно потерял контроль над собой. Но, несмотря на голод, о ней он не забывал. Он делал все, чтобы ей было хорошо. Когда он взял ее сосок в рот, Алекс распалась на молекулы. На атомы. И он последовал за ней.

Какие-то слова упорно рвались наружу. Сердце рвалось наружу… Но Алекс прикусила язык. Что такое слова? Она и сама им не верила.

Он на деле показал ей, что она ему небезразлична. И это дарило надежду.

А надежды пока более чем достаточно.

* * *

Много времени спустя, положив голову на изгиб его локтя, греясь о него, Алекс спросила:

- Что такого сделали Лео и Массимо? Чем они так разозлили Антонио? Ты мне так и не сказал.

Она ожидала, что он прикажет ей молчать; он же только вздохнул. Она понимала: ей на помощь пришла темнота. И не только. Она уже замечала в нем перемены. Сдвиг. Беззащитность, от которой у нее защипало глаза.

Из последних сил она цеплялась за свою надежду.

Он провел пальцами по ее шее и хрипло прошептал:

- Они предложили финансовое возмещение родственникам тех, кого в свое время обманул и раздавил их отец. Предложили обучение, работу… даже пакеты акций в БФИ.

У Алекс стало легче на душе. Ее вера в них снова подтвердилась. Она с трудом сдерживала радость.

- Но это ведь хорошо, разве нет?

- Хорошо? Они покупают прощение, сага, разве ты не понимаешь? - Но говорил он без всякого пыла. Он смирился. Возможно, даже принял их поступок - и надежда расцветала в ее груди. - Именно поэтому Антонио отказался даже прикасаться ко всему, что они предлагают.

- Им не нужно прощение. И они не обязаны были искупать грехи Сильвио. Они так поступили, потому что обостренно чувствуют несправедливость. - Она выдержала его взгляд в темноте, заметила, как злые искры в его глазах погасли. И вдруг она поняла. - Ты потрясен потому, что они оказались не чудовищами, какими ты их долго считал! Что они по-настоящему порядочные люди. Хорошие люди. Ви, еще не поздно. Если бы ты только…

- Алессандра, не начинай! - хрипло перебил ее он.

- Разве поводом для всего не стала помощь тем, кто не в состоянии помочь себе сам?

Разве ты все затеял не ради того, чтобы возместить ущерб, причиненный им Сильвио Брунетти? Неужели для тебя важнее то, что их спасителем станешь именно ты, а не кто-то другой?

Винченцо молчал. Слова Алессандры пронзали его, как удары ножа. Ее слова лишали его гнева и горечи, которые он лелеял столько лет. Ему хотелось наорать на нее, приказать молчать. Перестать копаться в нем. Если она отнимет у него жажду мщения, стремление к справедливости, если лишит сил на битву, которая поглощала всю его сознательную жизнь, что от него останется?

Если он откажется от стремления завоевать БФИ, что останется в нем - и от него? Он так тщательно планировал каждый шаг! Пути назад нет. Нет выхода из угла, в который он сам себя загнал.

Если он остановится, как он сможет смотреть на себя в зеркало? Как вернется к себе? Как откроется, подставится сейчас, на финальном этапе?

Он понял: его гнев, ожесточение, его амбиции и жажда мщения - его броня. Броня против глупых надежд и беззащитности.

Броня против страшного осознания: он стал человеком, который не заслуживает лежащей рядом женщины.

Броня против превращения в человека, который отчаянно нуждается в любви, но не знает, как дарить или принимать ее.

Глава 11

Прошло несколько дней с тех пор, как они вернулись из Нью-Йорка. Алекс обнаженная стояла перед мраморным туалетным столиком и смотрела на свое отражение в запотевшем от пара зеркале. Что-то изменилось. Странно! Она провела пальцами по животу, вверх, к грудям, сжала их в ладонях. Они словно отяжелели и ныли - как и все ее тело.

Сказался ли стресс последних месяцев? Или с ней что-то совершенно другое?

Нет… Не может быть! Она все время принимала таблетки - еще до того, как познакомилась с Винченцо на Бали. Правда, после того, как они поженились, они перестали пользоваться презервативами.