Медсанбат

— Охраняет знамя дивизии, — приподнял брови исполняющий обязанности командира дивизии.

Командир полка, молодой капитан, спал, положив голову на сколоченный столик, но тут же проснулся. А может, его толкнул начальник штаба, низенький старший лейтенант, который составлял цветными карандашами схему обороны. Командир полка представился, доложил обстановку. Схема была похожа на озеро с отдельными островками. И стрелы. Островки — батальоны. Это самое страшное в окружении. Противник начинает дробить полк на части.

— Я привез вам нового командира батальона, — наконец представил Шевченко.

— На третий батальон пошлю, — ответил капитан.

— Основная задача не допустить противника к нашему аэродрому. Держаться во что бы то ни стало!

В блиндаже было тихо. Нигде не гремели пушки, не слышалось ни ближнего, ни дальнего боя. Немцы или отдыхали, или готовились к новому натиску на окруженные, истекающие кровью войска.

— Может, чайку попьете? — предложил командир полка. — Ахмедов, вскипяти чай! — крикнул он казаху смуглым, слегка широкоскулым спокойным лицом.

— Батальон сильно потрепанный, — начал капитан. — Противник, надо полагать, пойдет в стык. Бейте его вместе с командиром второго батальона. Друг друга не оставляйте в беде. Гуртом и батька легче бить, так, кажется, говорят украинцы. В общем, договоритесь с комбатом-два на месте. Круглов доставит вас на позицию батальона.

— Связь с аэродромом есть?

— Так точно, работает. Ахмедов, соедини комдива с аэродромом.

— «Крыло»! «Крыло»! — начал звонить красноармеец. — Товарищ комдив! Аэродром на проводе.

Комдив взял трубку:

— Кто это? А, врач? А комендант аэродрома где? Самолет прибыл? Передайте лейтенанту — в первую очередь комиссара! Как?! Как нет в живых?!

Комдив опустил трубку, снял шапку-ушанку, обнажив бритую голову.

— Комиссар дивизии умер на аэродроме, — наконец начал он, губы его задрожали, в глазах блеснули слезы. — Хороший был человек! Смелый.

Шевченко молчал: разве выразишь словами утрату комиссара!

— В Новозыбкове у него остались жена и трое детей...

16

Еще до рассвета Шевченко познакомился с бойцами. Стрелковый батальон насчитывал более ста человек. За час до рассвета он решил собрать коммунистов, комсомольцев, командиров отделений.

— А не опасно ли это? — поднял голову старший лейтенант Круглов.

— Я должен поговорить с личным составом хотя бы через актив, — строго сказал Шевченко.

Когда все собрались, Шевченко начал:

— Товарищи, какое сегодня число?

— Двадцать первое...

— Так, двадцать первое февраля. Двадцать первого меня приняли в пионеры, а затем в комсомол. В этот день я принял третий батальон. Я хочу, чтобы это число было для всех счастливое. Задача у нас ответственная: не пустить фашистов к аэродрому. Это пока единственная связь с Большой землей. Самолеты должны увезти раненых. Мы здесь не только находимся в окружении, здесь мы защищаем Москву, ту землю, которую отбили у фашистов. Мы в ответе за всю нашу Родину! Кто-кто, а мы с вами видели зверства фашистов на московской и калининской земле. Медсанбат, когда потребовалось, стал в оборону и не пропустил немцев в село. С нами были девушки, они дрались не хуже нас, мужчин, и ни одна не струсила. Расскажите обо всем этом бойцам. Смерть всем, кто пришел на пашу землю!

Утром, когда еще только показался край солнца, услышали немецкий громкоговоритель:

— Вы окружены!

— Ай, ай, вот новость, — заахал кто-то совсем рядом.

— Сдавайтесь в плен! Вас ждут дома матери и невесты! Фюрер отдал распоряжение улучшить условия военнопленных. Хлеб белый — 400 граммов, крупа, сахар, сигареты.

— Нас ждут дома, а Гитлер улучшает условия военнопленных. Значит, домой через плен...

— Следуйте примеру вашего солдата Кукольника Олега Сидоровича. Он желает с вами поговорить.

Это сообщение было ошеломляющим. Шевченко еще допускал, что, может, Кукольник погиб. Оказывается, сбежал к фашистам. Сволочь! Как Шевченко не распознал его! Каждый день виделись, здоровались, и казалось, что наш человек. Воспитывался в детдоме, работал на предприятии... А, выходит, прикидывался.

А Кукольник входил в раж:

— ...Немецкая армия несет нам новый порядок. Наступление красных под Москвой было временным. Весной Красная Армия будет окончательно разгромлена. Зачем даром проливать кровь? Комиссары заставляют вас умирать... Не слушайте комиссаров! Бейте их и переходите к нам!

— Во брешет! Брешет и не заикается! Мы уж видели этот «новый порядок».

— Брехливая собака на ветер лает!

— Брехать не цепом молотить! Рассчитывает на простачков!

— Сдавайтесь в плен. Пропуск — штык в землю! — неслось из громкоговорителя. — Немецкое командование гарантирует вам счастливую жизнь и свободу...

— Брешет и оком не моргнет!

— А ты видишь, моргает он или не моргает!

— Такой подлец, потерял все человеческое... Не иначе как сынок кулака...

— Эх, попался бы он мне!

Затем послышалось урчание моторов. Бойцы знали, что у немцев есть специальные трещотки, имитирующие гул танков.

17