Мэдук

Все мы заплатили неизмеримую цену кровью, страданиями и го- рем за восстановление мира на Старейших островах. Отныне, во всех практических отношениях, они объединены под моим управлением. Я постановляю, что такое положение вещей, а именно объединение всех Старейших островов под управлением одного государя, будет продолжаться и оставаться в силе вечно — по меньшей мере в обо- зримом будущем.

Теперь я — король Старейших островов. Отныне Кестрелю Пом- перольскому и Милону Блалокскому придется довольствоваться титу- лом «великих князей», как делали когда-то их предки. Годелия снова становится провинцией Фер-Акила; последует множество других тер- риториальных перераспределений. Только Скаган останется незави- симым государством, в соответствии с заключенным договором.

Мы будем содержать одну армию, не слишком большую, так как мощный флот предохранит нас от чужеземных вторжений. На всех будут распространяться одни и те же законы, независимо от происхо- ждения, родословной и богатства».

Эйлас обвел взглядом присутствующих: «Есть какие-нибудь воз- ражения или жалобы? Пусть тот, кто недоволен моим решением, вы- скажется сейчас же. Предупреждаю однако, что любые аргументы в пользу прежнего порядка вещей будут отвергнуты».

Никто ничего не сказал.

Эйлас продолжал: «Я буду править не из Миральдры, слишком удаленной, не из Фалу-Файля, утопающего в чрезмерной роскоши, и не из Хайдиона, населенного мрачными призраками прошлого.

Я построю новый дворец там, где сейчас находится ферма Флеренси, в окрестностях городка Пышная Ива, на перекрестке Икнильдского пути и Старой дороги. Столица эта будет называться «Альцион», и там я буду сидеть на троне Эвандиге и пиршествовать с моими верными па- ладинами за Круглым столом КарбраОанОМедан; то же сделает после меня мой сын Друн, а после него — его сын. Так воцарятся неруши- мые мир и справедливость на всех Старейших островах, и никто, ни мужчины, ни женщины, никогда не смогут пожаловаться на то, что нанесенный им ущерб остался безвозмездным».

6

Замок Миральдра в Домрейсе больше не мог служить Эйласу цен- тром управления. Хайдион, где он временно поселился, подавлял его печальными воспоминаниями. Эйлас решил переехать, как можно скорее, в замок Ронарт-Синквелон, рядом с местом строительства сво- его нового дворца, Альциона, на лугах фермы Флеренси.

C тем, чтобы способствовать формированию нового правительст- ва, он приказал перевезти своих министров из Домрейса в Лионесс на галере «Флор Велас». Мэдук, чувствовавшая себя одинокой и всеми забытой в сырых древних стенах Миральдры, взошла без приглашения на борт галеры и прибыла в Лионесс вместе с министрами. Советни- ков короля встретили кареты, готовые немедленно отвезти их в Po- нарт-Синквелон. Мэдук осталась одна на пристани. «Раз так — ну что ж, пусть будет так!» — сказала себе Мэдук и отправилась на своих двоих вверх по Сфер-Аркту.

Над ней возвышался Хайдион: грузный, серый, безрадостный. Мэ- дук взошла по ступеням на террасу к парадному входу. Теперь на стражниках, стоявших у входа, была черная форма с охряной эмбле- мой Тройсинета, а не лавандовая форма с зеленой эмблемой Лионесса. Заметив подходящую Мэдук, стражники молча приветствовали ее, ударив древками алебард по каменным плитам террасы, и открыли перед ней тяжелую входную дверь.

В вестибюле было пусто. Хайдион казался опустевшей оболочкой прежнего замка, хотя дворцовый персонал, не получив никаких проти- воречащих этому указаний, ненавязчиво продолжал выполнять свои обязанности.

От проходившего мимо слуги Мэдук узнала, что Эйласа и Друна в Хайдионе не было — куда они уехали и как долго собирались там пробыть, он не имел представления.

Так как ей никто не предложил ничего лучшего, Мэдук поднялась в свои прежние апартаменты, где уже установился затхлый запах пле- сени — ими никто не пользовался. Мэдук широко распахнула ставни, чтобы впустить свет и воздух, и огляделась. Все здесь казалось ей вое- поминанием давнего сна.

Мэдук не взяла с собой из Миральдры никакого багажа. В гарде- робе она нашла старую одежду, но она уже была ей слишком мала. Мэдук печально рассмеялась, почувствовав какую-то горечь в горле. «Я стала другой! — сказала она себе. — О, как я изменилась!» Она вернулась в гостиную, озираясь по сторонам: «Что стало с длинноно- гой маленькой хулиганкой, которая здесь жила, смотрела в это окно, носила эти платья?»

Мэдук спустилась в вестибюль и позвала горничную — та ее узна- ла и сразу принялась жаловаться на трагические события, из-за кото- рых во дворце все пошло кувырком. Мэдук скоро надоело выслуши- вать причитания: «Все это только к лучшему! Тебе повезло, что ты жива, что у тебя есть крыша над головой — тысячи людей погибли, по дорогам бродят тысячи бездомных! Иди, позови портних — мне нече- го надеть. И еще я хочу выкупаться, так что приготовь мне теплой во- ды и принеси мыло!»

От портних Мэдук узнала, почему в Хайдионе не было ни Эйласа, ни Друна: они уехали в Тройсинет, в Родниковую Сень, где у Глинет начинались роды.