Медведь и соловей (ЛП)

Она вспомнила, как ее мачеха смотрела, выпучив глаза, на домового.

Он хотел жизни тех, кто мог его видеть.

Медведь получил ведьму, наступил рассвет.

Она сунула два пальца в рот и пронзительно свистнула. Дым уже поднимался от изб. Ее свист пронзил утро как стрелы всадников, и люди выбежали из домов. «Вася! — слышала она. — Василиса Петровна!». Но они притихли, Соловей перемахнул частокол. Он побежал к Васе, он не замедлился, она запрыгнула ему на спину. Она услышала потрясенные крики.

Конь застыл во дворе. Из конюшни шумели лошади. Алеша выбежал из дома с мечом в руке. Ирина за ним замерла на пороге. Они замерли и смотрели на Соловья.

— Лешка, идем со мной, — сказала Вася. — Сейчас! Времени нет.

Алеша посмотрел на сестру и жеребца. Он взглянул на Ирину и на народ.

— Понесешь и его? — сказала Вася Соловью.

«Да, — сказал Соловей. — Если ты меня попросишь. Но куда мы идем, Вася?».

— К дубу. К поляне Медведя, — сказала Вася. — Как можно скорее. — Алеша без слов сел за ней.

Соловей поднял голову, ощущая бой. Но сказал:

«Ты не сможешь одна. Морозко далеко. Он сказал, что это должно ждать середины зимы».

— Не смогу? — сказала Вася. — Я это сделаю. Скорее.

* * *

У Анны Ивановны не было голоса. Связки и мышцы были выкручены и разорваны. Она все равно пыталась кричать, хотя слышался только хрип. Одноглазый мужчина сидел рядом с ней, она лежала на земле и улыбалась.

— О, красавица моя, — сказал он. — Покричи еще. Это красиво. Твоя душа зреет от крика.

Он склонился ближе. В один миг она видела мужчину с кривыми голубыми шрамами на лице. Через миг над ней скалился одноглазый медведь, чья голова и плечи, казалось, разбивали небо. А потом была буря, ветер и летний пожар. Тень. Она сжалась, ее тошнило. Она пыталась встать на ноги. Но существо улыбалось ей, сила покинула ее тело. Она лежала, дыша неприятным воздухом.

— Ты чудесна, — сказало существо, склоняясь, пуская слюну. Он провел руками по ее плоти. У его ног был другой силуэт, в белом, маленький. Лицо ссохлось, остались близко посаженные глаза, узкие виски и раскрытый огромный рот. Существо сидело на корточках, нога была между колен. Оно смотрело на Анну с голодом в темных глазах.

— Дуня, — Анна всхлипывала. Она была одета так, как они похоронили ее. — Дуня, прошу.

Но Дуня молчала. Она раскрыла огромный рот.

— Умри, — сказал Медведь с нежностью, отпуская Анну и отходя. — Умри и живи вечно.

Упырь бросилась. Анна боролась слабыми пальцами.

Но потом с другой стороны поляны раздался вопль жеребца.

* * *

Соловей несся галопом, Вася рассказала Алеше, у какого чудища их мачеха, и если он убьет ее, то все будет охвачено ужасом.

— Вася, — сказал Алеша, переваривая это. — Где ты была?

— Я была в гостях у короля зимы, — сказала Вася.

— Стоило взять приданое, — сказал Алеша, и Вася рассмеялась.

День становился светлее. Странный запах, жаркий и гнилой, растекался среди стволов. Соловей бежал уверенно, направив уши вперед. Он был конем для божества, но руки Васи были пустыми, она не знала, как сражаться.

«Нельзя бояться», — сказал Соловей, она погладила изящную шею.

Впереди возвышался огромный дуб. За собой Вася ощущала, как напрягся Алеша. Два всадника миновали дерево и оказались на поляне, это место Вася не знала. Небо было белым, воздух теплым, и Васе стало жарко в одежде.

Соловей встал на дыбы. Алеша обхватил талию Васи. Белое существо лежало и не двигалось на рыхлой земле, другой силуэт лежал под ним. Лужа крови окружала их.

Над ними ждал и скалился Медведь. Он уже не был человечком со шрамами на коже. Теперь Вася видела истинного медведя, но крупнее всех медведей, каких она видела. Его мех был неровным, цвета лишая, его черные губы блестели вокруг оскаленного рта.

Черные губы улыбнулись при виде них, и язык мелькнул там красным.

— Две! — сказал он. — Так даже лучше. Я думал, брат уже заполучил тебя, девочка. Но, видимо, он сглупил и не оставил тебя.

Краем глаза Вася увидела белую кобылицу на поляне.

— Ах, вот и он, — сказал Медведь. Но его голос ожесточился. — Привет, брат. Пришел проводить меня?

Морозко пронзил Васю пылающим взглядом, в ней поднялся огонь в ответ: свобода и сила в сплетении. Большой жеребец был под ней, дикие глаза демона холода пылали, и между ними было чудище. Она откинула голову и рассмеялась, камень на горле пылал.

— Что ж, — сказал ей мрачно Морозко, голос его был ветром. — Я постараюсь уберечь тебя.

Ветер поднимался. Он был легким, быстрым и хитрым. Белое облако сверху начало разделяться, Вася увидела рассветное небо. Она слышала, как говорит тихо и отчетливо Морозко, но не понимала слова. Он смотрел на то, чего Вася не видела. Его ветер усиливался.

— Думаешь запугать меня, Карачун? — сказал Медведь.

— Я могу потянуть время, Вася, — сказал ветер ей на ухо. — Но не знаю, надолго ли. Я был бы сильнее в середине зимы.

— Времени не было, У него моя мачеха, — ответила Вася. — Я забыла. Она тоже видит.