Медвежья злоба

– Всё ясно! – подвёл он итог. – Миша кобеля оглушил вчера, подмял под себя и затих. А когда сука умолкла и ушла, он вылез и пошёл по нашему следу. Сразу и не поймёшь, что к твоим и моим следам ещё и звериные следы добавились. Гляди, только когти в снегу и видны. Человек шёл, а из его обуви когти торчат. Чудно получилось!

Георгий молчал, лицо его становилось все бледнее и бледнее.

– А после Соболь из берлоги вылез и к избе пошёл, только не медвежьим следом, а напрямик.

– А где же он теперь? – наконец произнёс Георгий.

– Медведь, что ль?

Георгий кивнул.

– А чёрт его знает, где. Пойдём и узнаем. Следы или собаки покажут. Пошли, а то скоро стемнеет.

Охотники двинулись по следам. Дошли до реки. Видно было, что идущий за ними вчера медведь двигался не спеша. Шёл практически след в след. Зверь часто останавливался, топтался на месте.

– Плохо однако! Стоял, слушал нас, – определил по следам поведение зверя Георгий.

– И нюхал, – вторил ему Василий. – А если он так делал, то что? Нас он, людей, скрадывал. Смотри, тут за тобой прямо в воду сунулся. Ты утоп, и он провалился.

Было ясно, что медведь залез в реку, потерял след человека и, проверяя, куда делся запах, прошёл на глубину. Река в этом месте замёрзла несильно, рядом был перекат. Медведь окунулся, провалившись в воду с головой. Вынырнул и еле-еле выбрался на берег. Отряхнулся. Капли воды, замерзая, упали в снег.

– Вот тут он после купания сделал круг и снова встал на наш след. – Василий топтался на берегу. – Ух, чёрт! Да он к нашей избе направился! – Испарина выступила на его лбу.

Лицо Георгия стало ещё бледнее. Ход зверя был точно вдоль реки к зимовью.

– Как же он нас ночью не сцапал? – Василий понял, что могло произойти, и поёжился от нахлынувшего страха, осторожно посмотрел на родственника. У того было белое от испуга лицо и стеклянный взгляд.

Начало темнеть. Вдруг послышался громкий и злобный лай собак.

– Всё! Зацепили зверюгу. Аккурат где-то возле дома. – Страх прошёл, как только Василий услышал собак. – Давай поспешать!

Георгий молча двинулся за ним. Шли осторожно. Вот из-за деревьев показалась изба, откуда шёл лай. Собак и зверя видно не было.

– С той стороны избы лают, – шепнул Василий. – Обходим.

Ступая как можно осторожнее, они стали обходить избу.

Медведь сидел у стены, сливаясь тёмным пятном с брёвнами.

Определить, что это зверь, можно было только по его движениям. Медведь делал неожиданные и быстрые выпады-броски в сторону нападающих собак. Лыска и Соболь на снегу были видны как два чёрных шара, которые то вылетали на белый снег, то пропадали в тени избы. Зверь был разъярён. От его грозного урчания по спинам охотников прошёл холод. Они остановились неподалёку, не понимая, куда и как выстрелить, чтобы добыть зверя. Соболь и Лыска в свою очередь, озлоблялись всё больше и больше. Увидеть такую работу по медведю хозяева не ожидали. Лыска нападала с одной стороны, отвлекая внимание медведя и давая Соболю сделать молниеносную хватку, нанося зверю рану. После этого обе собаки успешно уворачивались от когтистых лап. Медведь, стремясь обезопасить себя от насевших лаек, сильнее прижимался к стене избы.

Первым не выдержал Георгий. Он прицелился в тёмное пятно и выстрелил. Медведь заревел, а одна из собак заскулила. Пуля, вылетевшая из гладкостволки, обожгла спину Лыски, сняв по ходу шкуру одной сплошной неширокой лентой, после чего прошила медведю мякоть задней лапы и вошла в бревно. Лыска далеко отпрыгнула от медведя и завертелась на месте.

– В собаку попал! – громко крикнул Василий. – Ты что!

На секунду наступила тишина. Медведь отвлёкся от собак, обратив своё внимание на грохот ружейного выстрела и человеческий крик. Он понял, что новая для него опасность пришла оттуда, из леса, где у деревьев стоят люди. Медведь зарычал и, не обращая внимания на укусившего его Соболя, стремительно пошёл на охотников.

Выстрел! Пуля просвистела у медвежьей головы и с глухим шлепком ударила по стене, на этот раз отколов от бревна несколько мелких золотистых шепок. Выстрел! Медведь рявкнул, крутанулся, укусив себя за плечо.

– Попал! – прошептал Василий, пытаясь поймать медведя на мушку. В темноте всё сливалось перед глазами.

Прицелился по стволу. Выстрел! Медведь уходит. Выстрел! Стреляет Георгий, и зверь оседает. Соболь кидается на медведя, рвёт гачи.

«Собаку не зацепить!» – мелькает у Василия в голове. Выстрел! Медведь ползёт. Мушки на карабине не видно. Выстрел! Вроде по передку! Шлепок по туше!

– Соболь, ко мне! – кричит Василий, и кобель отскакивает от ползущего по снегу медведя.

Выстрел! Всё, патронов больше нет. Нужно перезаряжать. Василий смотрит на Георгия. Тот лихорадочно роется в карманах в поисках патронов. Медведь стонет, пытается ползти. Соболь на нём! Рвёт шею. Лыска стоит в стороне. Она напугана.

– Не стреляй, Жора! Успокойся, кажется, всё! Готов! – Василий, тяжело дыша, садится на снег, смотрит на чёрную медвежью тушу и на собак: – Жор, закури самокрутку!