Медвежья злоба

«Хороший у меня батя, – радовался Алексей. – И мне свою страсть к охоте привил. Заразил охотой. Теперь до самой смерти не брошу. Ничто не может от охоты отлучить».

Он начал вспоминать свои охоты. Получалось, что успешных в его жизни было не так и много. Запоминающихся выстрелов по зверю всего несколько.

«Все ещё впереди, – успокоил он себя, – может, сегодня повезёт».

И он стал думать о медведе, который может выйти на овёс. О его тяжёлом, кажущемся неуклюжим теле, с большой башкой и слегка выдающимися ушами. Медведя вживую он видел только раз и, выстрелив в него, промазал. Как ему было после промаха обидно, но если повезёт сегодня, он не промажет, обязательно постарается положить зверя первым выстрелом.

Медведь на поле появился в сумерках. Как показалось Алексею, зверь был чем-то напуган. Он вышел там, где Алексей и ожидал его увидеть. Крупный зверь шел удивительно бесшумно. Еще не доходя до овсяного поля, на лесной опушке, вдруг встал на задние лапы, чтобы осмотреть местность вокруг. Стоял, слушал, поводя носом, с шумом втягивая в себя вечерний воздух. Стрелять Алексею было нельзя. Медведь был виден, но хорошо прицелиться мешали ветки.

«Чем-то на человека похож, – наблюдая за зверем, подумал Алексей. Медведь опустился на все четыре лапы, развернулся и через секунду скрылся в лесу. – Неужели меня заметил или почувствовал?» – Алексей заволновался.

Через десяток минут медведь снова появился на краю леса, только теперь с другой стороны лабаза. Вышел под ветер, который дул от Алексея. Поднялся на дыбы и на этот раз. Стоял на самой кромке леса, просматривая поле на предмет опасности. Алексей поднял ружьё. Прицелился. До зверя было шагов пятьдесят-шестьдесят.

«Далековато. Стрелять пока нельзя. В первый раз сучья мешали, а теперь ёлки. Сделай шаг, сделай, – шептал он медведю. – Чего тебе стоит, выйди на овёс. Ну, пожалуйста».

Руки Алексея устали держать двустволку. Ладони от напряжения вспотели. Он опустил ружьё. Медведь, постояв ещё с полминуты, громко, раздражённо заворчал и скрылся за деревьями.

– Осторожный, чёрт. Вот невезуха, – негромко выругался Алексей. – Один его шаг, и я бы стрелял.

Медведь больше не показывался. Наступили полные сумерки…

Отец Алексея устал неподвижно сидеть. Поначалу было еще ничего. Лабаз построен удобно. Он сидел, слушал и смотрел по сторонам. Ему хоть и перевалило за шестьдесят, но на слух и зрение не жаловался. Ему даже один раз показалось, что после заката солнца он слышал, как в лесу, чуть в стороне от его лабаза, протрещал ветками идущий к полю медведь. В том, что это был медведь, он был уверен. Кругом были тропы, оставленные зверем. Причём, судя по их размерам, на поле выходили несколько разных зверей. Прямо перед его засидкой медведь садился на зад и, продвигаясь от леса к центру поля, загребал лапами и поедал овсяные кисти. Испортил таким образом большой участок.

«Рядом тропа неширокая. Меньше по размерам, чем у того, который катался. Значит, ходит по ней зверь помельче. – Так рассуждая, отец не заметил, как полностью стемнело. – Всё, конец охоте. Пора спускаться. Сегодня не повезло, значит, завтра будет удача. Жалко, что сын не стрелял. Пойду сниму его с лабаза, наверное, и ему сидеть надоело».

Отец не спеша спустился на землю. Потоптался под деревом на одном месте, разминая затекшие от долгого сидения ноги.

– Егерь обещал на дороге нас ждать. На краю поля. Как раз успеем с сыном выбраться к назначенному времени, – прошептал он, закидывая за плечи рюкзак и держа в руках ружьё. Пошёл через поле по направлению к засидке Алексея.

«Эх! Посветить фонариком забыл». Положил на землю ружьё и, сняв рюкзак, постарался развязать туго затянутый узел. Верёвка не поддавалась. Опустившись на колени, попытался ослабить узел зубами. Дернул раз, другой, вроде получилось. Обрадовался и начал шарить рукой внутри рюкзака, пытаясь нащупать фонарик.

Алексей спускаться с лабаза на землю не спешил. Он до боли в глазах всматривался в темноту, стараясь на фоне светлой полосы овса разглядеть находившегося там зверя.

«Медведь! Прямо передо мной, – удивился Алексей. – Как это я его сразу не заметил? Как тихо подошел. Кормится. Вон как в овсе копошится».

Он поднял ружьё, наведя сначала ружейные стволы чуть в стороне от медведя на светлое овсяное пятно. Сердце в груди охотника билось так, будто готово было выскочить. Теперь ружейные стволы медленно переведены со светлого фона на тёмный.

«Где голова медведя? Где? – Алексей положил палец руки на курок. – Ах, вот и башка!» Потянул курок медленно, задерживая дыхание.

Пламя, грохот выстрела и толчок в плечо приклада – всё это он ощутил одновременно. Полсекунды, и палец на втором курке.

– Ну же! – выстрела нет. Тёмное пятно лежит на одном месте, не шевелится. Алексей больше не стреляет, понимая, что попал. Радость наполняет грудь.

– Ай да Леня, ай да молодец! – забыв обо всём на свете, хвалит он себя. Продолжает сидеть на лабазе и смотреть в сторону убитого им медведя. В том, что это медведь, он уверен…