Медвежонок Паддингтон здесь и сейчас

— А клёцку миссис Бёрд вы там, полагаю, не держите? — поинтересовался дяденька. — А то бы я её сфотографировал на мобильник.

— Клёцку? Под шляпой? — вознегодовал Паддингтон.

Он бросил на дяденьку очень суровый взгляд. Дяденька, заметив это, испуганно примолк.

— А могу я спросить, как именно вы прибыли в Англию? — Ему явно хотелось поскорее сменить тему.

— В спасательной шлюпке, — ответил Паддингтон. — В такой маленькой лодочке.

— Прямо из Дремучего Перу? — Дяденька удивлённо поднял брови. — Я понимаю, от хорошей жизни в лодочке не поплывёшь, но вы, по-моему, установили мировой рекорд. Столько грести — это же все лапы стереть можно!

— Да нет, грести мне не пришлось, — успокоил его медвежонок. — Лодочка стояла на большом теплоходе. Это моя тётя Люси придумала, чтобы я поплыл зайцем.

— И всё же, должно быть, это было нелёгкое путешествие, — заметил дяденька.

— Нелёгкое, — согласился медвежонок. — Особенно когда теплоход качало. Один раз меня даже чуть было не унесло с печеньем.

— Вы, наверное, хотите сказать «с теченьем», — поправил дяденька.

— Нет, я хочу сказать «с печеньем», — стоял на своём медвежонок. — Кто-то перевесился с верхней палубы и уронил кокосовое печенье. Я его поймал, но при этом чуть не свалился за борт. Зато потом я его съел на ужин, было очень вкусно.

— Как пишется «кокосовое» — через «кок» или «как»? — уточнил дяденька.

— Через «кок» или как? — переспросил медвежонок. — Конечно, через «кок», как ещё-то?

Дяденька шумно вздохнул и полез за старательной резинкой.

— А можете вы мне побольше рассказать про эту вашу тётю Люси? — попросил он.

— Ну, — сказал Паддингтон, — тётя Люси — очень мудрая медведица. Если бы не она, я бы вообще никогда сюда не попал. А ещё она научила меня всему, что я знаю.

— Может быть, вы дадите мне её адрес? — оживился дяденька. — Я бы тогда позвал её в свою команду. Судя по всему, она очень для этого подходит.

— Звать придётся очень громко, — засомневался Паддингтон. — Она живёт в Доме для престарелых медведей в Лиме. И совсем не любит, когда ею командуют.

Дяденька посмотрел на Паддингтона остекленевшими глазами и снова потянулся к резинке.

— Утром у меня был чистый, аккуратный опросный лист, — сказал он жалобно. — А теперь что это такое? Надо полагать, — продолжал он, решив зайти с другого конца, — раз уж ваша тётя Люси живёт в Доме для престарелых медведей, она… м-м… то есть, вероятно, у вас есть и дядя?

— Конечно, — подтвердил Паддингтон. — Дядя Пастузо. Только после землетрясения мы его больше не видели…

— Так вы хотите сказать, что пострадали от землетрясения? — Дяденька принялся строчить с космической скоростью. — Расскажите-ка поподробнее.

— туг и рассказывать нечего, — вздохнул медвежонок. — Мы были на дереве, и я крепко спал. Вдруг раздался грохот, и земля затряслась. Когда я проснулся, всё вокруг было не таким, как раньше. И все, кроме тёти Люси, куда-то исчезли.

— И дядя Пастузо? — уточнил дяденька.

— Прежде всего дядя Пастузо, — кивнул медвежонок. — Он, наверное, знал, что будет землетрясение, потому что в тот день рано ушёл из дому. И оставил свою старую шляпу и чемодан с потайным кармашком, а с ними записку, что если с ним что-нибудь случится, я могу взять чемодан и шляпу себе.

— И больше вы его никогда не видели?

Паддингтон грустно покачал головой.

— Вот меня и стала растить тётя Люси, — сказал он. — Она заставила меня выучить таблицу умножения, а ещё научила говорить «спасибо» и «пожалуйста», когда я хожу за покупками, и приподнимать шляпу, когда я встречаю знакомых на улице. А кроме того, она мне объяснила, что нельзя вешать нос даже в самые трудные минуты. Она каждое утро, как проснётся, сразу же поднимает нос повыше и перечисляет всё, что есть в жизни хорошего. Говорит, что богат-то каждый, да не все об этом знают.

— Жалко, что не все думают так же, — сказал дяденька, переворачивая страницу. — Ну, последний вопрос, и я вас оставлю в покое. Не желаете ли вы стать донором крови?

— Пока нет, спасибо, — отказался медвежонок. — Я ещё не ел «послезавтрак», я могу на лапах не устоять.

— Вы об этом не переживайте, — успокоил его дяденька. — Потом можно будет прилечь, а ещё вам нальют сладкого чаю.

— Я больше люблю какао, — поведал медвежонок. — Медведи, знаете, все любят какао.

— Нет, я этого не знал, — сознался дяденька и внёс эти сведения в свои записи. — Кстати, раз уж мы заговорили на медицинские темы, если вы не желаете сдавать кровь, может быть, станете донором органов, когда придёт ваш час?

Паддингтон призадумался. Он не совсем понял, о чём речь. Впрочем, дяденька, как раньше выяснилось, не совсем в ладах с трудными словами, и Паддингтон решил, что он просто не туда поставил ударение и речь идет об оргАнах. Наверное, стоило бы рассказать ему про игрушечный электрический оргАн Джонатана. Орган этот недавно стал в доме самой громкой новостью — все вздохнули с облегчением, когда после выходных Джонатан увёз его обратно в школу.

— Органов у меня нет, — сказал Паддингтон.

Дяденька подавил улыбку.

— Да ну что вы, — сказал он. — Органы есть у всех.