Мегамир

– Отдать концы! – рявкнул Морозов. – Скорее, скорее! Как в армии!

Освобожденная гондола подпрыгнула. Туго надутый воздушный мешок стремительно повлек ее наверх. Один могучий ксеркс успел вцепиться жвалами в трап, повис. Дмитрий выстрелил репелллентом, ксеркс дернулся, жвалы скрежетнули по металлу, и муравей полетел вниз.

Шар уносило вверх так стремительно, что Морозов едва не загасил горелку, кинувшись уменьшать пламя.

На короткое мгновение Енисеев увидел, как над ними из бесформенной синевы неба выступила огромная решетка, налилась резкостью, красный раздутый шар стремительно несся к ней, прямо на толстые стальные тросы толщиной с его туловище. Когда верхушка шара угрожающе приблизилась, Морозов бросился уменьшать огонь. Оглушительно громко выстрелило. Огромная стена уходящих в расплывающуюся бесконечность столбов дрогнула и стремительно пошла вверх и в стороны, открывая широкую щель.

Шар вырвался на свободу. Встречный воздух дул с силой урагана. Енисеев видел на севере отвесные горы, шар несся вверх вдоль странных гор. Наконец Енисеев увидел вершину странной формы, с огромными пещерами и нависающими скалами, и, когда шар оставил горы внизу, потрясенно понял, что эти горы – наблюдающие за стартом люди, открывшие на несколько мгновений ворота в металлической сети, которая прикрывает Полигон…

Перегнувшись через борт, Енисеев увидел, как сеть снова упала на прежнее место. Внизу предметы уменьшались, горы превратились в людей, странно расплюснутых, двигающихся очень медленно. Сам Полигон оказался крохотнейшей площадкой, вокруг него стена, вокруг стены гладкое вытоптанное место, только с одной стороны вплотную к Полигону подходит гигантское здание.

Шар стремительно несся вверх. Сам Полигон и люди-горы вскоре превратились в нечто крохотное, а немыслимая каменная гора, от которой шли волны тепла, тянулась в высоту и тянулась, равномерные провалы – в каждом поместится Полигон – шли через одинаковые интервалы.

Наконец гора резко оборвалась, открыв абсолютно ровную, как срезанную гигантской бензопилой вершину. По краю тянулся железный забор, огораживая со всех четырех сторон. В одном углу сгрудились гигантские люди. Все как один смотрели через бинокли им вслед.

Морозов тоже смотрел на них через окуляры бинокля, лицо его было угрюмым. Шар поднимался выше. Наконец здание института осталось далеко внизу, а человеческие фигуры растушевались и пропали. Шар несло быстрее, внизу потянулся незнакомый пейзаж, пошли непонятные исполинские сооружения. Исчез привычный лес трав. Шар несся над верхушками мегадеревьев, исполинских настолько, что путешествие от верхушки до основания займет, если пешком, несколько суток…

Енисеев услышал тяжелый вздох. Морозов бросил на него косой взгляд, повернулся к горелке. Пламя гудело ровно, шар поднимался выше, в главный слой муссона.

«Таргитай», так назвали воздушный шар, неподвижно висел в воздухе, словно впаянный в лист стекла цветной пузырек. Забелин заверил, что масса циклона перемещается на юг со средней скоростью десять метров в секунду, как и обещано.

Первый час полета осваивались, только Дмитрий и Саша спешно перекрашивали шестиногих тезок. Морозов с капитанского мостика посматривал на их работу с сомнением. Могучие красивые ксерксы превращались во что-то нелепое, ярко-красного цвета. На плоских головах и боках появились черные круги и треугольники. Красавцы-ксерксы стали похожими не то на божьи коровки, не то на мухоморы.

– Клоуны какие-то, – проворчал Морозов неодобрительно. Он повернулся к Енисееву. – Арлекины! Знали бы они… Как только согласились?

– Их уговорили, – мягко сказал Енисеев. – В гнезде другие муравьи сгрызли бы краску. Там казарменный порядок, который вы так любите, а здесь мы все в таких комбинезонах. И на станции все. Даже Мазохин.

– Ну, Мазохину сам бог велел… А вот Дмитрий из своего бронетранспортера собственноручно клоуна делает, это удивительно.

– Знали бы вы, как он упирался!

– И что же?

– Когда понял, что это для безопасности, трижды перекрасил! Да и Саша постаралась…

Морозов с сомнением покосился на ксерксов. Яркая клоунская раскраска никак не ассоциировалась с боевой десантной униформой. Надо отвыкать, напомнил он себе со вздохом. Здесь наоборот: десантную маскировку носят самые беззащитные, кому надо таиться и прятаться. Ксерксы раскрашены, как языческие боги негритянских племен. Нечаянно увидишь – заикой станешь.

– Характеры у них не испортятся?

– Это не люди, чтобы из-за пары лычек… Их семьи здесь, а у муравьев цивилизация альтруистическая, для других, для семьи добро делают охотнее, чем для себя.

Морозов посмотрел на муравьев с брезгливой жалостью:

– Неужели еще есть такие иисусики? Понятно, почему мир не завоевали, ракеты не запускают, северные реки не поворачивают…

ГЛАВА 5