Мэйдзин

Сначала было уговорено, что игра будет вестись через четыре дня на пятый, и в Хаконэ все шло именно так. Четыре дня предназначались для отдыха, но пожилому мэйдзину в «консервной банке» от них становилось только хуже. Поэтому перерывы решили сократить, но седьмой дан Отакэ воспротивился. В Хаконэ он уступил только один день и согласился играть через три дня на четвертый. Однако в последний день игры перед больницей мэйдзин сделал лишь один ход. И хотя расписание в целом поддерживалось, план играть с десяти утра до четырех потерпел крах.

Доктор Инада из больницы Святого Луки сказал, что мэйдзин вряд ли когда-нибудь полностью оправится от своей болезни, и с неохотой разрешил поездку в Ито. Он пожелал, чтобы партию доиграли за месяц. В первый день в Ито мэйдзин сидел за доской, и веки его слегка опухли.

Болезнь мэйдзина вызывала тревоги. Многие хотели, чтобы игра закончилась побыстрее. Даже газета, которая организовала столь популярную среди читателей партию, надеялась на скорое завершение. Промедление могло привести к печальным последствиям. Оставалось только сократить время между партиями. Но седьмой дан Отакэ не поддавался на уговоры.

Пятый дан Мурасима предложил:

– Я попробую переубедить Отакэ, ведь мы давние друзья.

Мурасима и Отакэ дружили издавна – оба еще в юношестве переехали в Токио из Кансая; Мурасима стал учеником мэйдзина Хонъимбо, а Отакэ – седьмого дана Судзуки. Пятый дан надеялся, что в силу дружбы Отакэ его послушает, и был настроен оптимистично. Он даже рассказал седьмому дану о болезни мэйдзина. Тот еще сильнее заупрямился и обратился к распорядителям – как они посмели заставлять его играть с пожилым, нездоровым человеком?

Он также заявил, что ночевка пятого дана Мурасимы, ученика мэйдзина, в той же гостинице и встреча с ним нарушают правила игры. Когда в Хаконэ приезжал шестой дан Маэда, ученик мэйдзина и муж младшей сестры седьмого дана, то он намеренно останавливался в другой гостинице, чтобы не оказаться в одном помещении с мэйдзином. И конечно, седьмой дан Отакэ раздражался от того, что строгие правила нарушаются из-за друзей и знакомых.

Как бы то ни было, наибольший дискомфорт седьмому дану причиняла необходимость играть с больным стариком. И тот факт, что его противником являлся сам мэйдзин, лишь усугублял положение.

В конце концов седьмой дан сказал, что играть не будет. Как и в Хаконэ, снова приехала его супруга из Хирацуки, чтобы попытаться его убедить. Приехал и Того, который лечил наложением рук. Поскольку седьмой дан постоянно рекомендовал его, Того был хорошо известен среди игроков в го. Седьмой дан не только следовал его рекомендациям по лечению, но и прислушивался к нему в жизненных вопросах. В Того было что-то от подвижника. Похоже, седьмой дан, каждое утро читавший Сутру Лотоса, верил каждому, кого уважал. К тому же у него было обострено чувство долга.

– Что Того скажет, то седьмой дан и сделает. Он точно посоветует играть дальше, – думали распорядители.

Отакэ от чистого сердца даже посоветовал мне при возможности показаться Того. Когда я пришел к седьмому дану, Того взял мою ладонь и прямо сказал:

– Нет, ничего плохого не вижу. Здоровье у вас слабое, но жить будете долго.

Он некоторое время подержал ладони у меня над грудью. Когда я дотронулся до груди, то ощутил, что правая половина тела, под кимоно на вате, теплая. Это было удивительно. После одного лишь приближения Того, без прикосновения, я ощутил, что справа кимоно потеплело, а слева осталось холодным. Того сказал, что в правой стороне груди есть ядовитые элементы, и она стала теплой из-за лечения. Я никогда не жаловался на легкие, на рентгеновских снимках все было нормально, но иногда ощущал сдавленность в правой стороне груди и немного беспокоился. И теперь я удивился, что моя правая сторона груди нагрелась через кимоно на вате от ладоней Того.

Того также сказал мне, что доиграть партию – долг седьмого дана, и если он ее бросит, то весь мир будет над ним смеяться.

Мэйдзину оставалось только ждать исхода переговоров с седьмым даном. Подробностей с ним никто не обсуждал, и он не догадывался, что его противник даже хотел бросить игру. Томительное ожидание заняло несколько дней. Для развлечения мэйдзин решил заглянуть в отель «Кавана» и позвал меня. На следующий день я пригласил туда седьмого дана.

Даже когда седьмой дан говорил, что собирается бросить игру, он сидел в гостинице, и я видел, понимал – переговоры и увещевания увенчаются успехом. 23-го, то есть на пятый день после первой встречи в Ито, было решено, что игра будет вестись каждый третий день, до четырех часов.

Когда в Хаконэ пять дней игры сократили до четырех, седьмой дан сказал:

– Я не могу отдохнуть за три дня. А за два с половиной часа игры не смогу настроиться на игру.

Но теперь дней отдыха осталось два.

34

Как только удалось решить этот вопрос, возник новый.

Мэйдзин, узнав о принятом решении, сказал распорядителям:

– Начнем завтра, пораньше.

Но седьмой дан Отакэ хотел отдохнуть и начать послезавтра.