Мэйдзин

Всю ночь седьмой дан Отакэ переживал, продолжать ли играть с больным мэйдзином, и утром пришел на партию, так и не сомкнув глаз. Более того, в 12:30 настала очередь черных откладывать ход, но прошел почти час, а седьмой дан все думает. Игрокам не до обеда. Естественно, жена Отакэ тоже места себе не находит. Она не спала всю ночь.

Единственный, кто полон сил – Отакэ-младший. Это прекрасный молодой человек, которому пошел восьмой месяц. Если кто-нибудь задастся вопросом, каковы душевные качества седьмого дана, то будет достаточно взглянуть на этого малыша. В нем воплощен дух отца. Сегодня я еле могу смотреть на взрослых, но этот Момотаро[21] – отрада для моих глаз.

Именно сегодня я впервые заметил длинный, почти в сун длиной, волосок на брови мэйдзина. Опухшие веки, выступающие синие жилы… Среди них этот волосок – тоже своего рода спасение.

Из гнетущей атмосферы зала, где проходила партия, я выхожу в коридор и выглядываю в залитый ярким солнечным светом сад, где по-модному одетая девушка безмятежно кормит отрубями карпов в пруду. Я не могу поверить, что и карпы в пруду, и игроки в зале существуют совсем рядом в одном мире.

Лица супруги мэйдзина и жены Отакэ осунулись и побледнели. После начала партии первая, как обычно, вышла в коридор, но сразу же вернулась и стала наблюдать за мэйдзином из соседней комнаты. Шестой дан Онода закрыл глаза и молча опустил голову. Наблюдающий за партией писатель Мурамацу Сёфу тоже в тревоге. Даже седьмой дан Отакэ молчит и не может прямо посмотреть на противника.

Вот открывают конверт с 90-м, отложенным ходом белых, затем мэйдзин, покачивая головой, играет 92-й ход, кири-тигаи[22]. 94-й ход занял у него много времени, 1 час и 9 минут. Мэйдзину нехорошо, он прикрывает глаза, смотрит в сторону, иногда опускает голову, будто сдерживая тошноту. Обычная его внушительность куда-то исчезла. Контуры лица блеклые, призрачные – может быть, из-за света сзади. Тишина в зале совсем необычная: стук камней на 95-м, 96-м, 97-м ходу отзывается как эхо в пустынной долине.

Над 98-м ходом мэйдзин думает больше получаса. Приоткрыв рот и помаргивая, он обмахивается веером, будто пытается раздуть огонь в глубине души. Неужели игра настолько серьезна?