Мэйдзин

В это время входит четвертый дан Ясунага и со всей искренностью отвешивает поклон, коснувшись обеими руками порога. Он преисполнен уважения, но игроки его не замечают. Четвертый дан почтительно опускает голову каждый раз, когда ему кажется, что мэйдзин или Отакэ вот-вот посмотрят в его сторону. Больше ему ничего не остается: перед ним как будто разворачивается схватка двух божеств.

Сразу после 98-го хода белых записывающий ходы юноша провозглашает время: 12:29. В половину первого необходимо отложить ход.

– Сэнсэй, отдохните, если вы устали, – говорит мэйдзину шестой дан Онода.

Седьмой дан, который только что вернулся из уборной, добавляет:

– Отдохните, если вам удобно. Я подумаю над ходом один. Обещаю ни с кем не советоваться, – и все впервые, кажется, смеются над его шуткой.

Оба сочувствуют мэйдзину и говорят это, чтобы не задерживать его за доской. Седьмому дану остается только отложить свой, 99-й ход, и мэйдзин свободен. Но тот склоняет голову, не зная, вставать или нет, и немного погодя отвечает:

– Я еще подожду…

Но сразу же мэйдзин поднимается и идет в уборную, а затем в соседнюю комнату, где обменивается шутками с Мурамацу Сёфу. За пределами зала он крайне бодр.

Седьмой дан Отакэ в одиночестве с усердным вниманием разглядывал мойо[23]белых в правом нижнем углу. Через 1 час и 13 минут он делает 99-й ход, который будет отложен – нодзоки[24]в центре доски.

Тем утром распорядители спросили у мэйдзина, где лучше продолжать партию – во флигеле или в главном здании.

– Я не могу гулять по саду, поэтому главное здание мне больше по душе. Но водопад в нем раздражает Отакэ, поэтому спросите у него. Сделаем, как он хочет.

Таков был ответ мэйдзина».

8

Длинный седой волосок, о котором я писал в репортаже, рос из левой брови. Но на посмертной фотографии длиннее оказались волоски на правой. Не могли же они так вырасти после смерти мэйдзина? Может, его брови всегда были настолько длинными, а камера тут ни при чем?

Впрочем, мне не стоило переживать из-за снимка. Камера «Контакс» и объектив «Зоннар 1,5» сработали бы как надо и без моих приемов. Объективу все равно, что перед ним: живое или мертвое, человек или предмет. Он не знает ни сантиментов, ни преклонения. Я ничего не испортил, и «Зоннар» сделал свое дело. Благодаря ему посмертная фотография мэйдзина получилась мягкой и четкой.

Однако мне показалось, что лицо на снимке выражает какие-то чувства, и это поразило меня. Я задумался, способно ли лицо умершего выражать эмоции. Ведь покойные ничего не испытывают. И я понял, что лицо на фотографиях казалось не мертвым, а будто спящим. И все же в каком-то смысле в этих посмертных снимках не было ничего живого или мертвого. Может быть, потому что мэйдзин вышел как живой? Может быть, это лицо пробуждало воспоминания о жизни мэйдзина? Или потому что это просто снимок, а не само лицо? Удивительно, что на фотографии я увидел больше мелких деталей, чем на самом лице. Словно изображение открыло тайну, прежде скрытую от глаз.

Потом я даже жалел, что сделал эти снимки. Может, зря я за это взялся, не стоило. Но, правда, они напоминали мне о необычной жизни мэйдзина.