Мэйв Флай

, так все что залитому :

- Я буду с тобой откровенна. Возможно, я тебе очень обязана. Ты была ужасно раздражающей коллегой, но в остальном ты хорошо выполняла свою работу, и это то, что я уважаю. Из уважения я скажу тебе правду. Это будет долгая ночь. Видишь вон те инструменты? Видишь эту трубку? Mожешь угадать, куда я воткну эту трубку, Лиз? Я не думаю, что ты много читаешь. Но для этого нужно лишь немного воображения.

Лиз вскрикивает и пытается отстраниться, но ей это не удается. Я сильнее упираюсь коленями в ее бедра.

- Ты ведь девственница, да? - говорю я.

Лиз всхлипывает, вскрикивает и откидывает голову назад.

- Да. Я подумала, что ты приберегала это для Андрэ, - говорю я, с жалостью качая головой.

Лиз вырывается из пут. Еще одна бутылка падает и разбивается об пол. Я отпускаю ее, подползаю и прижимаю руку к осколкам стекла на полу. Я поднимаю осколок бутылки, и по моей ладони струится кровь со слабым привкусом хорошего пино нуар. Я глажу ее по лицу.

- Очевидно, что сейчас это не произойдет, - говорю я. - И вот что. Если верить литературе, то эта трубка при ее размерах не поместится в твоей девственной "киске" без химической помощи. Вот тут-то и пригодится кислота, естественно. Нам придется выжечь часть тканей, чтобы она могла поместиться. По крайней мере, так я читала, но мы просто попробуем и посмотрим, что получится. Я не слишком боюсь испачкаться. И что такое труба без кого-то, кто может проползти, верно? Так что мы позволим кое-кому просочиться в трубу, и как только оно заползет внутрь тебя, мы его там замуруем, чтобы оно не смогло выбраться, хотя, я думаю, оно может быстро задохнуться само по себе. У нас есть несколько вариантов, с которыми мы можем попробовать. Опять же, это все предположения. Конечно, у меня также есть много других инструментов, назначение которых я не совсем понимаю, и, возможно, мы могли бы разобраться вместе. Как я уже сказала, это будет долгая ночь.

Лиз стала биться головой о винный стеллаж, снова и снова, вскрикивая.

- Я знаю. Это очень хреново, когда у тебя есть то, что ты любишь, а кто-то отнимает это у тебя. Это действительно хуже всего.

Я отхожу назад и улыбаюсь, слизывая кровь, вино и стекла со своей руки.

- Вот. Может быть, это принесет нам обоим покой, - говорю я. - Музыка умеет это делать.

Когда звучит песня, я закрываю глаза и вдыхаю мелодию фортепиано. Лиз поднимает голову и понимает, о чем идет речь. Даже ребенок поймет. Особенно ребенок. Я улыбаюсь, грустно, но серьезно. Это действительно не должно было быть так. Но тогда...

- - - , что нас будут бояться, не , -то самими что лучшие , что на самом , что

Я улыбаюсь улыбкой женщины, говорящей свою главную правду другой женщине, владеющей своей силой, принимающей узы сестринства, и говорю ей:

- ...а самом деле, я все равно могла бы все это сделать.

Песня звучит во мне и через меня, и через нее, и через нас, и повсюду вокруг. Она наполняет меня таким же вдохновением, как и в тот раз, когда я впервые услышала ее, когда впервые надела этот костюм, когда впервые почувствовала себя королевой, обладающей властью. Прекрасная, непонятная, беспокойная принцесса, которая хотела и нуждалась в большем. Которая бросала вызов стереотипам, архетипам принцессы-героини, злой или услужливой старухи. Нет, она всегда была чем-то большим. В ней было всего понемногу. И благодаря ей я была всем понемногу. Герой и антигерой. Протагонист и антагонист. И она, в конечном счете, была принята. Ее видели и любили такой, какой она была.

- Знаешь, у всех нас есть мечты в этой жизни, - говорю я, - но иногда все получается не так, как мы хотим. Я думала, что навсегда останусь принцессой, а ты думала, что твоя вишенка будет сорвана Андрэ в бережной и любовной ночи, которая запомнится тебе надолго. Ты думала, что проживешь с ним всю свою жизнь. Но с твоей помощью, Лиз, - говорю я, - я получила большой урок.

Великолепный голос пресловутой песни кружит вокруг нас, заполняя пространство, как свежий искрящийся снег голливудской звуковой сцены.

- Мы думаем, что знаем, что имеем в жизни, и думаем, что будем иметь это и дальше, - говорю я, впитывая красоту всего этого, удивляясь ей. - Но у мира на нас другие планы, и нам приходится идти по головам. Мы такие, какие есть. И мы просто должны...

Я откидываю голову назад и пою:

- Let it go, let it go!

Я беру еще одну бутылку вина и разбиваю ее о стойку прямо над головой Лиз. Она вскрикивает.

Я тянусь за трубкой и кислотой, напевая песню, позволяя словам течь через меня, внутрь и наружу.