— Крутишь шашни с охотниками у меня за спиной! — ледяным голосом проговорила она, словно не замечая явной двусмысленности своего положения. — В моем собственном доме! Знаешь что, Магнус, будь добр покинуть это жилище и забудь дорогу сюда! Надеюсь, мне не придется повторять дважды.
Магнус не заставил себя долго уговаривать и вышел вслед за Уиллом. Тот стоял на тротуаре, ежась от холода. Чародей натянул пальто, застегнул пуговицы, сунул руки в карманы и подумал, что теперь свободен как ветер. Глядя в темное небо, он понял, что до рассвета осталось всего ничего.
— Ты что, правда поцеловал меня? — спросил Уилл.
Магнус принял единственно верное решение в мгновение ока:
— Нет.
— Но я думал…
— Такое бывает под действием болеутоляющих заклинаний, всякие странные галлюцинации и видения.
— А, ну да, конечно! — Уилл оглянулся на дом Камиллы. Магнус тоже посмотрел и увидел, что окна гостиной плотно закрыты красными бархатными шторами. — Что делать будем? Как насчет демона? Нам есть куда пойти?
— Мне-то есть куда идти, — ответил Магнус, радуясь, что Уилла заботит лишь вызов демона. — Один хороший друг с радостью меня приютит. А ты возвращайся обратно в Институт. Я подумаю, что можно сделать с тем чертовым зубом, и как только смогу, немедленно извещу тебя.
Уилл медленно кивнул и уставился в черное небо:
— Звезды! Никогда не видал таких ярких звезд. Наверно, ветер разогнал туман.
Магнус вспомнил, какой радостью светился истекающий кровью Уилл, когда стоял в гостиной Камиллы, сжимая в руке зуб демона: «Звезды-то все те же, мой мальчик».
— Сумеречный охотник? — повторила Тесса. — Этого не может быть, правда, Шарлотта? Уилл сказал, что ребенок Сумеречного охотника и демона рождается мертвым.
— Нет, — покачала головой Шарлотта, — это невозможно.
— Но ведь Джессамина сейчас говорит только правду…
— Она говорит то, что сама считает правдой. Если твой брат солгал ей, то она повторит его ложь.
— Нат не стал бы мне лгать! — яростно прошипела Джессамина.
— Если мать Тессы была Сумеречным охотником, — невозмутимо заметила Шарлотта, — тогда и Нат тоже охотник. Кровь ангелов очень сильна. Об этом он тебе тоже сказал?
—
Девушка умолкла и закусила губу.
— Что же, — вздохнула Шарлотта. — Твой муж либо охотник (что было бы довольно забавно), либо отъявленный лгун, что гораздо более вероятно. Ведь Нат и тебя предал, Джессамина. Он знал, что рано или поздно ты попадешься. И что тогда будет с тобой?
— Ничего. — Голос девушки дрогнул. — Нат сказал, вы слишком мягкотелы и не станете мучить меня. Я же одна из вас…
— Он ошибся, — сухо сказала Шарлотта. — Ты предала Анклав. И Бенедикт Лайтвуд тоже предатель. Когда Консул обо всем узнает…
Джессамина хрипло рассмеялась:
— Скажите-скажите ему! Мортмэйну только того и нужно!.. — Джессамина запнулась и судорожно вздохнула: — Н-не спрашивайте, почему — все равно не знаю. Но таков его замысел… Беги и доложи Анклаву все, что хочешь. Тогда вас уже ничто не спасет!
— Где Мортмэйн? — нервно спросила Шарлотта, вцепившись в спинку кровати.
— Нет… — Джессамина задрожала, потом неистово замотала головой.
— Он в-в… — Девушка задохнулась, лицо побагровело, глаза вывалились из орбит. Джессамина изо всех сил вцепилась в меч, по рукам заструилась кровь. Тесса с ужасом обернулась к Шарлотте. — В-в Идрисе! — выпалила Джессамина и упала на подушки.
— В Идрисе? — изумленно повторила Шарлотта. — Неужели Мортмэйн в Идрисе, на родине нефилимов?!
— Нет! Его там нет…
— Джессамина! — воскликнула Шарлотта, изо всех сил борясь с желанием схватить ее за плечи и вытрясти всю правду. — Либо он в Идрисе, либо нет! Спасай свою жизнь, глупая девчонка! Скажи нам, где Мортмэйн.
— Хватит! — зарыдала Джессамина. — Не надо, мне больно…
Шарлотта пристально посмотрела на нее, потом вышла из комнаты и вернулась в сопровождении брата Еноха. Она скрестила руки на груди и кивнула в сторону Джессамины.
— Что-то здесь не так, брат. Я спросила, где Мортмэйн, она ответила, что в Идрисе. Потом сказала, что его там нет. — Голос Шарлотты зазвенел: — Джессамина, ответь, Мортмэйн уже проник в Идрис?
Девушка судорожно хватала ртом воздух:
— Нет, еще нет… Клянусь… Пожалуйста, Шарлотта…
—
— И что же нам делать… — поникла Шарлотта.