Механический Зверь. Часть 5. Белый генерал

В возрасте ста пятидесяти лет, после почти века в отрыве от цивилизации, Фауст решил вернуться на родину, ему очень хотелось испытать свое вновь полное жизни тело в бою против других мастеров. Возвращался он совершенно без опаски, все равно преследовавший король уже давным-давно умер, как и вообще все, кто еще мог бы узнать его лицо. Двигаясь по лесу в сторону когда-то покинутых земель, Фауст неожиданно услышал далекие отзвуки боя и решил посмотреть, что происходит. Подобравшись чуть поближе и выглянув из леса на равнину, он понял, что попал в самый разгар крупного сражения. Кто с кем сражался, понятное дело, Фауст не знал, ни один из флагов не был ему знаком, но сам факт близости людей, с которыми лицом к лицу он не встречался девяносто лет, привел мужчину в восторг. И, позабыв об осторожности, он выскочил из-под прикрытия деревьев, тут же схлопотав прямо в лицо хорошую такую огненную стрелу. В общем-то сам виноват, нечего просто так выпрыгивать посередине напряженной битвы, и вроде как поделом, покойся с миром, дурак.

Вот только Фауст не умер. Заклинание, которое должно было превратить его голову в пустое, исходящее паром место, лишь ослепило его на один глаз и оставило болезненный, но вполне терпимый ожог. Непонятно, чего испугавшись больше, атаки мага или того факта, что он выжил, Фауст припустил обратно в лес и в следующий раз вышел к людям уже в другом, спокойном месте и с куда меньшим энтузиазмом. Глаз, к сожалению, так и остался незрячим, однако в чем-то мужчина был даже рад, что это произошло. Слепота была прямым доказательством того, что произошедшее не было сном или видением. Он и правда пережил прямое попадание боевого заклинания. Если бы оно пришлось куда-нибудь в грудь или руку, вообще никаких долгосрочных последствий не было бы, ожог вокруг глаза прошел за пару дней.

Фауст получил то, чего хотел и чего добивался полтора столетия. Не только силу, невозможную для обычного человека, но и устойчивость к магии, позволяющую ему сражаться против чародеев на равных. Связать произошедшее с тем видением серого мира было довольно просто. Однако, как бы он не пытался, вернуться туда у него не получилось ни разу за все следующие четыре сотни лет.

***

— Если бы я не знал собственную историю, твоя точно показалась бы мне выдумкой, — усмехнулся Лаз, когда Фауст, наконец, замолчал.

— Понимаю, я бы тоже не поверил. Но все сказанное — чистая правда.

— А что насчет других магов, от которых ты слышал о сером мире?

— Это было всего дважды. — Кивнул Фауст, понимая, что в процессе рассказа забыл об этом. — Их обоих уже давным-давно нет в живых. Первым был очень старый маг, не знаю, сколько ему было, когда я его встретил, но, думаю, лет семьсот, — Лаз удивленно поднял брови. — Да-да, я пока что не самый долгоживущий. Тем не менее, не я нашел его, а он нашел меня. И нашел он именно потому, что как-то понял, что я тоже видел серый мир. Когда мы виделись, первый и последний раз, он уже умирал. Я за четыреста лет физически не постарел, кажется, ни на день, но, как ты, должно быть, уже понял, серый мир влияет на всех по-разному.

— И что он тебе сказал?

— Ничего такого, чего я не знал. Он был магом, высшим, и попал туда лет в двести, после чего его сила его магии воздуха выросла в несколько раз. Правда случилось это лет за триста до моего рождения, и, так как мастерство магов было еще меньше и даже на своем пике он был в лучшем случае немного сильнее современных древних типа убитого тобой Чибака.

— А ты его знал?

— Когда-то очень давно встречались, он все-таки был номером два, за сотни лет мы обязаны были хоть раз пересечься. — Фауст пожал плечами. — Но тогда он был вполне нормальным, никогда бы не подумал, что он начнет ставить эксперименты на людях.

— Ну ладно, а кто был вторым?

— Второй. Она была из империи и еще довольно молода, когда мы встретились, лет пятьдесят, не больше. В сером мире она оказалась за несколько лет до этого и узнал я об этом потому, что она смогла при встрече каким-то образом это почувствовать. Она специализировалась на магии подчинения и после серого мира уровень ее манипуляций с душой, своей и чужой, вырос до каких-то невиданных высот. К сожалению, вскоре после этого она погибла в одной из войн империи.

На десяток секунд воцарилась полная тишина, один переваривал услышанное, другой витал где-то в воспоминаниях.

— Получается, серый мир дает что-то человеку не случайно, — заговорил наконец Лаз, — Он усиливает те способности, что у человека уже есть, или, как в случае твоего сопротивления магии, то, что он очень хотел бы получить. Но даже если считать, что ты знаешь далеко не всех, их на порядок меньше, чем высших магов. Единицы на континенте и едва ли десятки за всю историю.

— В серый мир попадают не за силу души, а за навыки. — Ответил Фауст, уже понимая, что Лаз и сам до этого додумался.

— Причем не просто навыки, нужно быть лучшим, лучшим из лучших в своем ремесле, и тогда серый мир словно бы награждает тебя за твои достижения.