Механическое сердце

Вот и решение! Мальчик ухватился за кожаный ремень, свисавший с водного резервуара, чтобы не потерять равновесие, размахнулся и со всей силы ударил перочинным ножом по главному рулевому канату.

Лезвие отскочило, и Роберт чуть не выронил нож. Когда он взглянул на канат, то увидел, что его удар не возымел никакого эффекта. Он ударил снова, на этот раз сильнее, но опять безрезультатно.

– Перестань размахивать руками, ученик часовщика! – вскричал Роуч, нацелился рапирой ему в грудь и сделал выпад.

Роберт зажмурился и увернулся. Рапира царапнула металлическую решетку у него за спиной, едва не задев его грудь и ткань оболочки.

Ага, Роуч сам порежет канаты!

Мальчик повис на кожаном ремне.

– Время умирать! – Роуч опять замахнулся рапирой.

Роберт посмотрел в его серебряные глаза и увидел в них отражение своих, полных отчаяния.

– Что ж, – сказал мальчик. – Покажи, на что ты способен.

Роуч хищно улыбнулся и направил рапиру прямо Роберту в голову.

Мальчик уклонился. Едва не задев его ухо, рапира проткнула канат насквозь и застряла в металлическом каркасе.

Поврежденные веревки страшно заскрипели, а нити, сплетавшие их, начали слабеть и рваться. Роуч выругался и попытался выдернуть рапиру, но та засела намертво.

Роберт прижался к стене, почувствовав, как затрясся мостик.

Молд, все еще державший Малкина, беспокойно огляделся.

– Какого…

ВЖИК! Канат порвался, царапнул щеку Роуча, резанул Молда по лицу, а затем упал на дно оболочки. Молд закричал от боли и уронил Малкина. Роуч продолжал дергать рапиру, прижав другую руку к лицу, как вдруг дирижабль подбросил их в воздух и оглушительно загрохотал.

Роберт схватил Малкина за шкирку и прижал к себе.

Оторванный канат перерезал ткань оболочки, словно нож. На ветру он стал крутиться и виться, как змея, и обернулся вокруг румпеля, зажав его и вынудив дирижабль резко повернуть вправо.

Роберт услышал бой колокола, а затем увидел смутную тень, видневшуюся сквозь полотно: они приближались к башне с круглыми часами.

Он крепче сжал кожаный ремень и Малкина.

– Зацепись зубами за что-нибудь! – сказал он механоиду. – Кажется, мы сейчас врежемся!

Лезвие скальпеля дотронулось до шрамов на груди Лили. Она стиснула зубы, а глаза ее наполнились слезами. Вдруг дирижабль тряхнуло, и раздался громкий скрежет – будто кто-то водил тысячей вилок по классной доске. Звук исходил не от скальпеля и не из груди Лили, а из оболочки дирижабля.

Профессор Сильверфиш отшатнулся назад и оглянулся, а Лили выдохнула. Только сейчас она поняла, что задержала дыхание.

В иллюминаторе показались огромные яркие часы с римскими цифрами. Они летели прямо на Биг-Бен!

Нос «Левиафана» резко взмыл вверх, и циферблат исчез из виду. Дирижабль с оглушительным грохотом рухнул на крышу башни. Иллюминаторы сначала треснули, а затем взорвались, и внутрь кабины посыпались стекла и серая черепица крыши, разбиваясь о стены и пол.

Лили вцепилась в ручки кровати, и в следующее мгновение комната заходила ходуном. Все перевернулось; лампы, емкости и инструменты попадали со столиков на пол.

Профессор Сильверфиш выпустил скальпель из рук и схватился за ручку иллюминатора. Оттуда на него летели мелкие обломки, которые отскакивали от тикающего устройства у него на груди.

С громким треском дирижабль наконец остановился, носом зарывшись в крутую крышу часовой башни.

От удара ремни, державшие Лили, ослабли. Она села и чуть не упала, но смогла удержать равновесие и принялась осматриваться в поисках папы. Его качало из стороны в сторону на веревке: он был за запястья привязан к трубе. Надо подобраться ближе и помочь ему!

Лили стащила с рук и ног ремни; те оставили горячие царапины на ее коже. Затем девочка спрыгнула со стола и принялась карабкаться к папе.

Преодолевая боль, она дотянулась до веревок, на которых он висел. Все вокруг было как в тумане. Интересно, это из-за выстрела или из-за снотворного профессора? Девочка вдохнула дым, откашлялась и вдруг поняла: дирижабль горит!

Внезапно ее кто-то ударил по спине, и она потеряла равновесие. Оказалось, профессор Сильверфиш налетел на нее, схватил за талию и потащил к разбитому иллюминатору. Не успела она ничего сделать, как он вытолкнул ее наружу, и они оказались на покатой крыше Биг-Бена.

С оглушительным хлопком острый шпиль Биг- Бена проткнул нос дирижабля, и воздух со свистом ворвался внутрь. Затем наступила тишина, и корабль замер.

Но тут шпиль прошел сквозь погнутые прутья каркаса и пронзил газовую оболочку.

БА-БАХ! Невероятной силы взрыв выплеснул горящее масло и топливо из баллонов, и дирижабль перевернулся на бок.

Роберт, держась за ремень, накинул на себя и Малкина свою мокрую от дождя куртку, чтобы защитить их от огня.

Молду скрыться от пожара не удалось: его глаза расплавились и стекали по лицу серебряными струйками. Он попытался схватиться за полы пальто Роуча. Тот на секунду замешкался, попытался оттолкнуть его и выпустил из рук рапиру. Горящие гибриды упали, соскользнули с мостика и полетели вниз, к дыре в обшивке корпуса.

– Схватись за что-нибудь, Роуч! – взмолился Молд, крепко держась за своего напарника.