Механическое сердце Fatum (СИ)

— Кто бы знал, что нам придётся довериться ему, — вздохнул Ивангай, отвеивая Рэнделлу «пять», — кто бы знал это ещё какую-нибудь неделю назад. Эй, — кивнул он Рудбою, — всё начинает налаживаться. Не хмурься ты! У меня отличное предчувствие.

Улыбку на губах не скрыли ни Иллюмейт, ни ХХОС. Евстигнеев только потёр переносицу, качая головой. Не на это он рассчитывал, точно не на это, но выбирать не приходилось, а останавливаться было поздно.

— Ты отвечаешь за это, Рудской, только ты, а я здесь совершенно не при чём, — пробормотал он себе под нос.

— Да ладно вам, — заступился за парня Алфавит, — толпе же заходит.

Развесёлый Олег ЛСП вернулся к остальным с почти пустой бутылкой в руках.

— Бог ты мой, обожаю блогерские юмористические песенки, — протянул он, вешаясь на Евстигнеева. — Они так просты, несерьёзны и наивны и так легко воспринимаются зрителем! Вы только посмотрите на это!

Рудбой откинул руку Олега со своего плеча и пересилил себя, подняв взгляд на импровизированную сцену. Но взгляд прошёлся по краю и скользнул куда-то вдаль. В тёмном проёме, уводящем во дворы, Ваня заметил силуэт человека. «1703», который он сжимал в руках, неприятно кольнул, просясь к хозяину.

— Ага, — пробормотал Рудбой, не отвечая никому конкретно. — Сэймяу, за старшего, — громко окликнул он товарища, разворачиваясь, чтобы покинуть остальных.

— Иллюмейт! — услышал он врезавшийся в спину крик. — Вот ведь, — цыкнул тот недовольно. — И что мне делать?

Стоило ему произнести это как музыка остановилась.

— Он закончил? — удивился Иллюмейт. — Но был же только один куплет… — и его настигло осознание. — О нет!

— Он выдохся! — тоже понял Ивангай. Он уже было хотел подняться наверх, как Старуха остановил его, схватит за руку.

— Стой! Что-то не так, — сказал он. — Иллюзии не исчезли!

И вправду, стелющиеся по земле цветы никуда не делись. Но они тускнели и темнели, а музыка действительно оборвалась слишком резко, чтобы можно было заявить, что с владельцем ключа всё было в порядке.

Он потерял контроль на долю секунды, когда картина перед глазами пошатнулась, расходясь на спектры. В тот же миг замер, опустив микрофон. Закрыл лицо рукой. Он переработал, понял Миша. Ему не продолжить, ему даже не сойти со сцены. И это в его первый выход!

Но что было странно — не всё воздействия ключа исчезло. Цветы под ногами, опутавшие импровизированную сцену и всё вокруг, меняли цвет. Они тускнели, становясь нейтральными, чтобы потом… покраснеть? Вместе с ними покраснели экраны над его головой и столб света, устремлённый в небо. Из голубоватых прямоугольников экраны превратились в треугольные пирамиды, разделённые горизонтальными линиями на пять частей. «MAD» вспыхнул, благодарно прощаясь с сегодняшним днём, и за своей спиной Миша почувствовал присутствие другого человека.

— Человеку нужен человек. Мы как разбросанные по полу детали мозаики с изображением неба. Нас не поймёшь в каком порядке нужно стыковать, но жизнь — одно большое стремление стать из осколком целым!..

Тепло чужой подвески разбудило его. Миша обернулся, чтобы увидеть за собой сияющий ярко-алым «FIVE» и его владельца.

***

— Давайте-ка вспомним две тысячи шестнадцатый! — раздалось со сцены и толпа с ликованием встретила каждое слово. Джарахов во всю силу охрипшего голоса кричал громче всех и прыгал выше всех, потому что ему радости было не занимать, а обращённый к толпе человек, вышедший на «сцену», продолжил: — Ну так что? Я был рождён и вырос в этой клетке. Не сосчитать, сколько провёл ночей здесь. Декады убегают, а я в ней же, но дверь открыта, я больше не пленник…

— Герои всегда приходят последними, — Гурам облегчённо вздохнул, оставшись где-то позади. Он не желал пробираться внутрь — воодушевленная появлением Rickey F, толпа вела себя, как сумасшедшая, норовя его и всех вокруг задавить.

— Герои всегда приходят вовремя, — поправил его Поперечный, так же не желающий участвовать в давке. Он расстегнул куртку и подумал, что кроме прочего можно было бы заняться и теми делами, для которых они ехали сюда. — Так, а где бы нам нашего главного героя найти?

В раздающейся отовсюду громкой музыке терялись их голоса, и заметить их присутствие среди прочих не сразу удалось, но Данила и Гурам узнали направляющихся к ним людей. Они шли, обходя прочих, и чтобы не собрать на себе внимание, подозвали их отойти в сторону. Среднего роста мужчина с перебинтованными руками и его рослый товарищ — верная тень.

—Rakamakafo, — встретившись наконец, вместо приветствия произнёс Мирон, — ваш лидер доставил нам немало проблем сегодня, но вы, похоже, нас здорово выручили.

— И часто вы так? — указывая на сцену, спросил Гурам. — Это же не описать как круто!

— Каждую ночь, — Рудбой развёл руками. — Когда видишь это второй месяц, начинаешь привыкать.

Они бы обменивались любезностями и дальше, но Мирон объяснил, что шёл он к другому человеку, вот только тот потерял где-то в толпе, и на этих словах потрёпанный Гаутер выскочил из поглотившей его человеческой массы. Он почти бегом подобрался к ним, спеша принести вести.