Мехлис. Тень вождя

Другим задачу ставили, а сами к ее выполнению должным образом не готовились. А ведь противник не собирался отсиживаться в обороне. Не случайно 6-й немецкий корпус, действовавший на Крымском полуострове, возглавлял один из талантливых стратегов фашистской Германии генерал-полковник Э. Манштейн. Но верно оценить обстановку Ставке ВГК и Верховному мешало головокружение от успешного контрнаступления под Москвой. Вопреки возражениям Генштаба и Жукова, Сталин принял решение о стратегическом наступлении Красной Армии весной — летом 1942 года на всем протяжении советско-германского фронта. При этом крымское направление было признано одним из важнейших, но по-настоящему к наступлению не готовилось. Ставка все больше полагалась на доклады своего представителя, а читатель уже убедился, каков был уровень компетентности Мехлиса-стратега.

Чем оборачивалась кадровая политика

Сам не умея воевать по-современному, пресловутую «соринку» он искал в «глазу» руководящего состава фронта, в первую очередь, командующего. Пользуясь возможностью прямого доклада Верховному главнокомандующему, представитель Ставки неоднократно пытался убедить его в необходимости сменить Козлова.

Из телеграммы Мехлиса и Вечного на имя Сталина от 9 марта 1942 года: «…Вследствие того, что и сам командующий Козлов — человек невысокой военной и общей культуры, отягощать себя работой не любит, исходящие от командования документы редакционно неряшливы, расплывчаты, а иногда искажают смысл. Во избежание неприятностей их приходится часто задерживать для исправления…»[145] Вероятно, представитель Ставки пришел к выводу, что комфронтом, хоть и удобен своей податливостью, но очень уж зауряден. Рядом с ним победы не видать.

29 марта в Москву ушел новый доклад с просьбой сменить Козлова. Лев Захарович суммировал выводы о нем: ленив, неумен, «обожравшийся барин из мужиков». Кропотливой, повседневной работы не любит, оперативными вопросами не интересуется, поездки в войска для него «наказание». В войсках фронта неизвестен, авторитетом не пользуется. К тому же «опасно лжив». Рисуя в негативном свете командующего фронтом, московский эмиссар в то же время не удержался от комплимента самому себе: «Если фронтовая машина работает в конечном итоге сколько-нибудь удовлетворительно, то это объясняется тем, что фронт имеет сильный военный совет, нового начштаба (имеется в виду назначенный к тому времени генерал Вечный. — Ю. Р.), да и я не являюсь здесь американским наблюдателем, а в соответствии с Вашими указаниями вмешиваюсь в дела. Мне кажется, что дальше оставлять такое положение не следует, и Козлова надо снять».[146]

Последующий трагический исход Керченской оборонительной операции, в котором во многом повинен командующий фронтом, казалось бы, делает честь прозорливости представителя Ставки. Но ведь не сбросить со счетов и то обстоятельство, что многие ошибки и просчеты Козлова — следствие жесткого пресса и неквалифицированного вмешательства со стороны Мехлиса. Так что еще вопрос, кого из них следовало для пользы дела отзывать.

У генерал-лейтенанта Козлова были свои и плюсы, и минусы. Он не участвовал в оборонительной кампании 1941 года, будучи вплоть до декабря командующим Закавказским военным округом, а затем фронтом, который прикрывал госграницу с Ираном, поэтому имел приблизительное представление о вермахте. Но, с другой стороны, в его активе было руководство успешной высадкой большого десанта в ходе Керченско-Феодосийской десантной операции. Поэтому Сталин полагал, что Козлов сумеет справиться с делом, и на предложение Мехлиса заменить командующего генералами Н. К. Клыковым или К. К. Рокоссовским согласием не ответил.

Большего Лев Захарович добился в отношении других руководящих лиц. Он послал в Ставку шифровку с предложением снять с должности начальника штаба генерал-майора Ф. И. Толбухина. 10 марта 1942 года генерал Василевский сообщил ему, что Сталин поддержал это предложение и исполнение обязанностей НШ фронта возложил на генерала Вечного. Мехлис воспротивился предложению Военного совета фронта оставить Толбухина на Крымском фронте в должности помощника командующего фронтом по укомплектованию и формированию или заместителя командующего 47-й армии. Он обратился к начальнику Генштаба маршалу Шапошникову с просьбой проследить, «чтобы Толбухин вновь не устроился в ЗакВО, ибо там собираются опять гнилые и никчемные работники, снимаемые здесь с работы».

По инициативе представителя Ставки полностью сменился и состав военных советов Крымского фронта и всех трех входивших в него армий. Постановлениями ГКО от 11 и 13 февраля 1942 года членами ВС фронта в дополнение к Шаманину были назначены секретарь Крымского обкома ВКП(б) B.C. Булатов и полковой комиссар Я. С. Колесов.