Мексиканский для начинающих

— Как раз этого я не знаю, — пожала Шурочка плечами. — И вообще не понимаю, зачем запирать райские уголки. Но коли вы хотите, вот адрес ключа — асьенда дона Борда, мимо трех фонтанов, по коридору направо, глубокая ниша.

Алькальд немедля вызвал велосипедное спецподразделение из трех побывавших в переделках полицейских, с рацией и майором Родригессом включительно.

В кожаных шлемах, плетенных стилем макраме, в синяках, кровоподтеках и трусах по колено они напоминали гонщиков, слегка навернувшихся с трека. Полицейские уже подкачали шины, подтянули гайки и, вздыхая, присели на дорожку, когда Шурочка вспомнила:

— Непременно возьмите что-нибудь для обмена. Хотя бы этот бюстик Алексея Степаныча! Лучше мирная торговля, чем..

— Аделанте, мучачос! Рапидо![55] — нетерпеливо скомандовал алькальд и долгим благодарным взглядом проводил жмущих педали, вооруженных, помимо рации и майора Родригесса, еще и мощным бюстом бывшего.

— Гора с плеч! Стальные орлы! Для них дело минутное, — рассуждал он, подходя к небольшому комнатному с деревянной конической крышей бару, очень похожему на карусель для самых маленьких, едва начавших круговой заезд по жизни. — Что вы желаете?

Седовласый, с поступью барса, просто красивый алькальд с первой минуты призрачно напоминал Василию о выпивке. А теперь все стало по местам — конечно, это был лжеофициант из подземелья. Правда, там он выглядел повнушительней, с большим нобелизмом, нежели в алькальдии, где крыл за милую душу латинским матом. Место красит.

— Спасибо, не пьем, — сдержанно ответила Шурочка.

— Что вы говорите, сеньорита? — расплылся алькальд. — А молодой человек, припоминаю, любитель, с задатками профессионала!

— Это в прошлом, — заглянула она в глаза Василию. И впрямь — ему не хотелось. То ли изумруд подействовал, то ли глаз Моктесумы.

— Похвально, похвально, — одобрил алькальд. — Последний раз в моем баре вы, ховен,[56] нахлестались, простите, до призрачного состояния — раздвоились, если не растроились. Только отлучился по городским делам, а выставочную бутылку прикончили. Это было поучительно! Кстати, пора представиться, — протянул он руку. — Алькальд города Таско — Примитиво Бейо.

Бывают, бывают такие дни, когда все, ровным счетом все желания исполняются без задержки. Загадывай, чего хочешь, и минут через пять — пожалуйста, на блюдечке! Самое немыслимое, самое невероятное! Какие небесные механизмы тут задействованы — кто знает? Но факт.

И Василий решил испытать нынешний денек до самого дна, задумав чрезвычайно сильное по идиотизму, но слабо сформулированное желание — чтоб Сьенфуэгос показал-таки свои сто огней!

В это время скромный охранник стоял на коленях, тихонечко и трудолюбиво шерудя что-то на смычке пола и стены. И вдруг, засияв, как серебро, надраенное зубным порошком, рассыпался несчетным количеством искр и комнатно-ручных молний.

— Гозетку отгемонтиговал! — отрапортовал он, сильно картавя. — Клянусь вигхен![57]

Других последствий электрического разряда не замечалось, лишь зеленая продовольственная кобура здорово посинела, превратив мексиканский флаг во французский.

«Точнее надо быть в желаниях!» — уяснил Василий.

— В конце концов, — сказала истомившаяся в государственном учреждении Шурочка. — Давайте перейдем к делу!

— Почему бы и нет?! — радостно согласился алькальд Примитиво. Он был вообще заметно возбужден совокупностью событий, включая починку розетки. — Какое именно у вас дело?

— Хотим сдать сокровища Моктесумы на строительство храма!

— Сокровища? — игриво переспросил Примитиво, посматривая то на Василия, то на Шурочку. — Моктесумы? — И взгляд его выражал глубокие сомнения в самой возможности наличия у них более-менее сокровищ.

— Васенька, передай алькальду глаз с ушами!

Но только Василий извлек из кармана коробочку, как пришла срочная радиодепеша от ключевой группы захвата: «Сбились пути. Майор Родригесс проколом колеса. Уточните координаты. Прием».

— Пендехос! — воскликнул Примитиво, да так и продолжил уточнять звучной латинской чингадерой.[58] — Простите, друзья! Такой суматошный день, — улыбнулся он, временно покончив с командой майора Родригесса. — Мы, кажется, остановились на Моктесуме?

Открыв коробочку, алькальд осторожно двумя пальцами вытащил сначала одно, затем второе ухо и наконец глаз. Разглядел в лупу, сверился с каким-то неимоверно толстым справочником под названием «Желтый домик».

— Действительно, уши Икс-Чель и глаз Моктесумы, — задумчиво сказал он, раскладывая на столе гербовую бумагу, печать и набор стратегических авторучек для особенно важных подписей. — Я, знаете ли, не слишком поражен, потому что сокровища органично дополняют сегодняшний день. От этого дня можно ожидать чего угодно!

И абсолютно прав был Примитиво, мудрый Бейо. Встаешь иным утром и заранее уверен, что в ближайшие двадцать четыре часа ничего не произойдет, кроме завтрака, обеда и ужина. Зато каждая минута другого дня оказывается утыкана событиями, как страждущее тело на приеме у иглоукалывателя.