Мелгора. Очерки тюремного быта

Мы, группа врачей, объезжали два раза в год все колонии Оренбургской области, и по ходатайству тюремных врачей давали группу инвалидности больным зекам.

Например, полная слепота влекла за собой первую группу инвалидности. Полная глухота, отсутствие одного глаза, одной ноги или руки — третью. "Туберкулёзники" в период обострения имели первую или вторую (неработающие) группы инвалидности, в стадии выздоровления — третью (трудоспособные с трудоустройством).

Группа инвалидности была крайне важна для заключённого. Он официально мог не работать, а значит, не платить судебные иски, алименты, и т. п. Она давала преимущества при условно-досрочном освобождении. Формулировка "трудоспособен с трудоустройством" позволяла устроиться где-то в тёплом местечке, в отряде, столовой, на подсобных работах. А не катать тачку на глиняном карьере, на морозе, часами стоя на плацу при пересчётах.

К слову, пенсионный возраст в колонии в расчёт не принимался. Каждый зек старше шестидесяти лет оценивался на предмет "остаточной трудоспособности" индивидуально.

Так что зеки нашу комиссию любили и уважали.

Так вот, поездив по оренбургским зонам два года, я убедился, что зеки, даже в преклонных летах, практически никогда не страдали от "бича" вольных мужиков — инсультов, инфарктов. Раки различных локализаций, включая лёгкие, желудка, у них также были крайне редки. Причём я говорю сейчас не о "случайных пассажирах", залетевших в тюрьму на пару лет, а о рецидивистах, проведших за решёткой большую часть жизни.

Ничем, кроме как непомерным, с утра и до ночи, употреблением чая, я, как доктор, этого объяснить не могу.

Вообще, чай в зонах употреблялся в огромных количествах. На воле чаще всего вспоминают о "чифире" (ударение в разных регионах делают то на первое, то на второе "и"). Но это — роскошь, доступная далеко не каждому зеку. В основном пили "купчик", у вохры он же — "конвойный" чай.

В кипящую на плитке литровую эмалированную кружку засыпали примерно пятьдесят грамм чёрного чая, ждали, когда он поднимется "шапкой", но не вскипит, снимали, накрывали крышкой, "запаривали" минут пять. А потом пили.

Я тоже по утрам, приходя в санчасть, заботами дневальных шарахал объёмистый, "воровской", бокал такого чая. Он шибал по мозгам, как портвейн. Мигом снимал усталость, сонливость, давал энергию, повышал настроение.

А ещё после крепкого чая наступала кратковременная тошнота. Чтобы её снять, зеки сыпали на язык щепотку соли. Те, что "поприворованнее", прапора и зоновские офицеры, всегда носили в карманах кителей и шинелей конфетки — "ландорики". С прилипшими табачными крошками, они тоже снимали тошноту.

Тошнота наступала из-за резкого падения уровня сахара в крови. Так что чай можно рассматривать и как профилактику сахарного диабета. Которого, кстати, в лагерях тоже практически не было.

Чай (обязательно чёрный, зелёный не котировался) был в зоне универсальной валютой. Можно было рассчитаться "замуткой" (на одну заварку), пачкой, или "плитой". Плиточный чай — сейчас его, кажется, и вовсе не выпускают, ценился особо. Из-за крепости. Ещё любили индийский — "индюшку", краснодарский, азербайджанский. Цейлонского тогда уже достать было невозможно. Самый бросовый — грузинский. Дерьмо, черенки, "запаренный веник". К слову, странно, что наши грузинские братья всерьёз рассматривали его как конкурентно способный продукт на мировом рынке. И попрекали им нас, россиян…

Так что пейте, друзья, больше чая!

Если я, курильщик и толстяк, доживу до преклонных лет (пока мне слегка перевалило за шестьдесят), то посвящу чаю целую оду.

А если серьёзно, то жаль, что нет настоящих медицинских клинических исследований о влиянии чая на организм. Одни слухи, домыслы, байки.

Однако продолжу. Чай (чёрный) в зоне можно было приобрести в ларьке на заработанные или присланные деньги (по безналичному расчёту) не более 100 грамм в месяц. Понятно, что нормальному зеку этого хватало на день-два. На особом и тюремном режиме полагалось и вовсе официально, в ларьке, 50 граммов зелёного чая. Это — вообще ничто. Тем более, что зеки считали зелёный чай "беспонтовым". Не буду спорить, я его тоже не пью.

Поэтому чай в зоны шёл буквально пудами нелегально. Проносили его в основном вольнонаёмные сотрудники, прапорщики-"контролёры", солдаты конвойной службы меняли на зековские поделки — "шаробешки". Тюремные офицеры, в моё время, по крайней мере, до такого не опускались. Стоила пачка чая в зоне раз в десять-двадцать дороже, чем на воле.

Проносили чай со свиданий. Например, в варенье. В литровой банке со смородиной, перекрученной с сахаром, в итоге оказывалось пачек пять (стограммовых) чайной заварки. Заливай кипятком, "поднимай" на плитке, и пей!

Зоновское руководство об этом знало, но особенно с нелегальными поставками чая не боролось. Более того, когда надо было сделать план, поработать сверхурочно, начальник колонии — "хозяин" распоряжался из личных запасов выдать бригаде коробку (100 пачек) чая.

Но чтобы "хапнуть" чайку, его надо было на чём-то "поднять"!