Мельник ностальгии (сборник)

На побережье Доброй Вести летом
В мечтах своих я крепость воздвигал.
И на песке морском перед рассветом
Встал замок – лазурит весь и коралл!

Высокий замок в воздухе прогретом,
И я – властитель, гордый феодал.
Никто в округе не владел секретом
И о моём имении не знал.

Но пыль пустыни с ветром сиротливым
Уже неслась, чтоб праздник мой украсть,
Тоской залечь по башням и оливам.

Мой замок, незабывшаяся страсть!
Я графом был в том возрасте счастливом,
Когда мечты ещё всесильна власть…

Порто, 1887

4

О, девственницы, на закате дня
Идущие по ветреным дорогам,
Чаруйте песней пламенной меня,
Бездомному она твердит о многом.

Всесильным голосом в тиши звеня,
Вы пойте о луне в сиянье строгом,
Как волны, тайно солнце хороня,
Прильнут к окрашенным зарёй отрогам.

И свежей песней, песней молодой
Старинные иллюзии омойте,
Ушедшие печальной чередой.

Из-под развалин дома их отройте
И оживите ключевой водой…
Хочу уснуть под звуки песен… Пойте!

Порто, 1886

5

Шли светлым лесом: чётки очертанья,
Луна парила, фимиам куря.
Укрыла взор ты, тайна, трепетанье,
Смущением и радостью горя.

И всё же глаз застенчивых блистанье
Из-под ресниц стремилось, говоря
О тех, двоих, чьи не сбылись мечтанья,
Что умерли почти у алтаря.

Луна лила серебряную слизь,
И волосы седыми становились,
Но так при этом молодо вились!

Ты – чудо – в этом облаке белесом!
Писал стихи, мы оба им дивились,
Взволнованные шли мы светлым лесом.

Порто, 1884

6

О, не суди коленопреклонённых!
Считать грехи – твоей ли белизне?
Святой меж душ, пороком замутнённых,
Я близ тебя – греховнее вдвойне.

Мне за тебя в церквах уединённых —
Благодаренье Богу в каждом дне,
Глаз не поднять, слезами увлажнённых…
В своих молитвах вспомни обо мне!

Чтоб мысль парила, низости чужда,
И чтобы в день Последнего Суда
Не пасть под грузом страшного итога.

Ведь мой процесс, я знаю наперёд,
Давно в судебном округе идёт,
У комиссара опытного – Бога.

Гамбург, 1891

7

Дни юности моей скользят впустую,
Тихи, как воды чистые реки,
Похожи, как супруги-старики,
Бредущие в каморку обжитую.

Ну, что поделать, я не протестую,
Пусть пробуждения мои горьки,
И пусть, годам весенним вопреки,
И бледен, и печален зачастую.

Не будет у меня ни ярких глаз,
Ни губ-кораллов – юности прикрас,
Ни пылких необузданных стремлений.

Я жить хочу! Но жизнь не для меня:
Коль смолоду преследует, тесня,
Каких же к старости мне ждать глумлений?

Белуш Ареш, 1889

8