Мельница времени

Воспользовавшись паузой, сельчане принялись залечивать их. Всяк употреблял то, что считал наиболее подходящим и привычным. Одни накладывали луговые травы: зверобой, череду, вьюнок, лопух, василек и щавель. Другие – лесные: бурду, зимолюбку, репешок, листья вяза. Третьи отдавали предпочтение речным растениям: водяному перцу и «порезной траве», камышу. С последнего снимали кожицу и использовали белоснежную, похожую на вату сердцевину. Иные же просто собирали паутину, скручивали ее посолонь, по часовой стрелке, в гнездышки и прижимали к ранам. Все это для прочности прихватывали повязками из верхнего тонкого слоя бересты.

Кстати, запомните на всякий случай. Если какая неприятность на природе приключится, всегда можно воспользоваться. Очень даже помогает. Потому что все это – проверенные поколениями наших предков надежные средства.

– Тятенька, у меня тоже ручка болит, – раздался жалобный голосок Дуняши. – Ягиня вон, как ядом обожгла.

Она закатала рукав и обнажила поврежденное место. Кожа предплечья была пунцового цвета и кое-где покрылась волдырями. Михайло внимательно осмотрел ожог и сказал:

– Не волнуйся, кровинушка моя, ничего страшного. Как медведи к пчелиным укусам не восприимчивы, так и мы – к яду Ягинь. Главное, не в глаза. Пройдет скоро, потерпи.

Но для скорейшего выздоровления он все же смазал руку дочурки медом, который, как известно, очень хорошо снимает ожог.

Подошла Марфа с небольшим узелком, похожим на платок Дуняши. Положив его на ступеньку, она взглянула на Катину руку.

– Ой, какая же ты молодец! – воскликнула она, любуясь утонченным узором. – Науз себе сплела!

– Что сплела? – не поняла девочка.

– Науз, оберег такой старинный, – ответила та, – от злых чар защищает очень сильно. Эта ткань, – она кивнула на половичок, – особенная, из одолень-травы сплетена. А трава та из чистейших вод, что в Вырии протекают создана. Вот потому-то никакая нечисть с ней справиться не в силах. Сама Мать Сыра-Земля к сему руку приложила, моей бабушке, травнице великой, место указала, где ее сыскать, потому, как она не каждому в руки дается.

Потом она обняла девочку и добавила:

– Мне спокойнее будет, коли он при тебе. А то всю душу уже извела, что тебя идти уговорила.

– Вы не переживайте так, – ответила Катя. – Я и сама готова была – мне Дуняшу очень жалко.

Та тут же подбежала.

– Я тебя буду ждать. Очень, очень! – сказала она.

Потом потянула Катю за рукав, чтобы та наклонилась и, поднявшись на цыпочках, ткнулась в ее щеку черным влажным носом.

Катя нежно погладила ее по косматой голове, повернулась и поспешила к реке, где Михайло поджидал ее в лодке, чтобы переправить на другой берег. Конь и кот пошли провожать.

– Хоть науз и сильно оберегает, – наставлял по дороге Баюн, – но ты внимательнее по сторонам посматривай, мало ли что.

Катя согласно кивала и думала:

«Да, так, наверное, лучше будет, чтобы дело на самотек не пускать, на авось не надеяться».

Михайло взмахнул веслами, и лодка легко заскользила вперед. Переправились довольно быстро – речка была неширокая, а течение – не быстрое. Во время пути девочка старательно прислушивалась, не раздастся ли знакомое журчание. Но утреннюю тишину нарушал лишь плеск весел да перезвон стекающих с них капель.

Наконец, загнутый деревянный нос мягко врезался в сырой песок пологого дна. Старшина соскочил в воду и потащил лодку на берег, чтобы девочка сошла на сухое место. Она встала и собралась, было, шагнуть, как тут … прозвучало! И очень даже похоже! Коротко, всего один раз, но прозвучало! Правда, потом как-то странно хлюпнуло, словно увязло в грязи и замолкло.

«Вот теперь надо возвратиться, как можно быстрее! – мелькнула радостная мысль. – Неужели это – та речка?!».

Кате верилось и не верилось, что так неожиданно и счастливо удалось вернуться к нужному течению, а не петлять меж сотен других. Она окинула взором водную гладь. Та, постепенно приходя в себя после ночного сна, совсем не рябила, а отражала едва зародившийся солнечный свет ровной зеркальной поверхностью. Чуть дальше у береговой кромки клубилась непонятная муть. Местами грязно-зеленая, местами бурая и ржаво-коричневая. Как показалось, рядом с ней на глубине встревожено сновали какие-то полупрозрачные тела. Но вникать, что там происходит, не было времени, и девочка поспешила вон из лодки.

Михайло, молча, ждал ее на берегу. Он не проронил ни слова. А только трепетно прижал к себе, как любимицу Дуняшу, и поцеловал в голову. Все, мол, иди.

Глава VII Мутные потоки, повелители болот и следы на кочках

Катя бодро зашагала по ровному зеленому лугу. Вскоре река, противоположный берег и деревенька Берендеев пропали из вида. Впереди высился лес.

«Тут и вправду недалеко, – весело подумала девочка. – Только бы это дерево поскорее отыскать и назад можно возвращаться».