Мелодия для саксофона

— Плохо, — вздохнула женщина, — Аркадий опять свалился с высоким давлением, ночью два раза «Скорую» вызывали, — и пояснила: — Это у него наследственное, его мать тоже мучается с давлением.

— Она жива?

— Да, — кратко ответила Бессонова.

«Ни «к счастью», ни «к сожалению» добавлено не было, — подумал Наполеонов, — так что каждый понимай, как хочешь».

Но отношения снохи к свекрови и наоборот не касаются правоохранительных органов.

— Антонина Георгиевна, я разговаривал с Капитоновым, он у нас пока подозреваемый номер один.

— Слесарь, что ли? — удивилась Бессонова.

— Да, его видели в день убийства вашей матери в подъезде, но делать ему там было в этот день абсолютно нечего. Сам он запирается и отказывается давать какие-либо пояснения.

— Я не очень-то верю в его виновность, — с сомнением проговорила Антонина Георгиевна.

— Почему?

— Потому, что Илья Александрович человек тихий.

— Ну, знаете, — протянул следователь, — говорят, что в тихом омуте черти водятся.

— Может, и водятся, не проверяла, но уж поверьте мне, Илья Александрович просто не мог бы ударить молотком мою мать!

— Почему вы так уверены?

— У него бы рука не поднялась!

— Именно на вашу мать?

— Нет, вообще на любого человека. Да что об этом говорить, — махнула рукой Бессонова, — не мог Илья Александрович этого сделать. Можете спросить любого, кто его знает.

— Мне нужны не мнения его знакомых, а факты, — твёрдо сказал следователь.

И Бессонова больше не стала спорить.

— А вы сами, Антонина Георгиевна, может, кого-то подозреваете?

— Да кого же мне подозревать? — растерянно спросила она.

— Может, кто-то угрожал вашей матери?

— Маме никто не угрожал, — без раздумий ответила Бессонова, — а вот Аркаше угрожали.

— Кто и за что? — быстро спросил следователь.

— Понимаете, — проговорила она, — мы копили деньги на свадьбу дочери и об этом многие знали.

— Как же так случилось?

— Да мама нечаянно проговорилось, — виновато проговорила женщина, — ну, и сами знаете, у людей язык без костей, разнесли не то что по нашему подъезду, а по всему дому. И с большим преувеличением. Некоторые стали думать, что у нас чуть ли не миллионы накоплены. Думают, что если Аркадий музыкант, то денег зарабатывает немерено, — печально проговорила Бессонова.

— Но полтора миллиона, как вы сказали, у вас всё-таки было?

— Было, — тихо вздохнула женщина.

— Так и кто же угрожал вашему мужу?

— Понимаете, у нас на первом этаже живёт один пьянчужка, Михаил Тимофеевич Галушкин. И не так сказать, чтобы он пил беспробудно, нет, у него случаются просветления. Но во время запоя он сам себя не помнит.

— А при чём здесь ваш муж?

— Так я к этому и веду. Михаил Тимофеевич, будучи пьяным в стельку, разбил вдребезги свой автомобиль. А когда у него запой закончился, Галушкин от кого-то услышал о наших миллионах и решил попросить взаймы. Он был уверен, что саксофонист человек богатый и, как сосед, должен выручить его. Но Аркадий, естественно, ему отказал. Галушкин, почувствовав себя разочарованным и оскорблённым, наговорил Аркадию кучу гадостей. Но муж не придал этому никакого значения. А уже позже мне наша соседка рассказала, что Галушкин, опять же будучи пьяным, грозился во дворе, что сосед ещё попомнит его. Хотя мы и тогда не приняли его угрозы всерьёз.

— А машину новую Галушкин купил или нет?

— Нет, не купил. Его и прав-то лишили. Но деньги у него откуда-то появились…

— Откуда вы знаете?

— Вчера ему привезли из магазина новый дорогой телевизор и стиральную машину. Прежние он давно угробил.

— Галушкин говорил, откуда у него деньги на покупку техники?

— По-моему, его никто об этом и не спрашивал.

— Разберёмся. А есть ли те, кто грозил не вашему мужу, а конкретно вашей матери? Вы уже говорили, что нет, но всё-таки подумайте хорошенько.

Бессонова задумалась, а потом сказала:

— Но это было давно…

— Что было давно?

— Мама не пустила на порог нашей квартиры бывшего парня Инессы. И он орал на весь подъезд, что она старая грымза, и он открутит ей голову.

— И это только за то, что бабушка отказала ему от дома? — не поверил следователь.

— Мама его и раньше не любила, ну, пока он с Инессой встречался, а уж когда стал бывшим, она не сдержалась и высказала своё мнение о нём в не очень вежливой форме.

— Обматерила, что ли? — попытался уточнить Наполеонов.

— Ну, что вы! — возмутилась Антонина Георгиевна, — просто обозвала «голытьбой».

— Парень был бедным?

— Да, не так, чтобы очень, — Бессонова пожала плечами, — просто учился на художника, потом окончил училище, но ни Дали, ни Пикассо пока не стал.

— Понятно, как имя и фамилия юного гения?

— Владимир Маркович Дорин. — Антонина Георгиевна помолчала и добавила: — Он был первой любовью Инессы. Они встречались со школы. Но сами знаете, что первая любовь чаще всего тает, как белое облачко при ясной погоде.

— Но у Дорина, получается, облачко переросло в грозовую тучу?

— Кто его знает, — пожала плечами Бессонова, — может, он тогда маме нагрубил в горячке, а потом и думать забыл об Инессе.

— Всё может быть, — согласился Наполеонов, а про себя подумал, что проверить всё равно не мешает.

— Вы не знаете, где он живёт?