Мелодия для саксофона

— Наверное, товарищ из полиции хочет узнать, — перебила женщина своего начальника, — не видела ли я чего-нибудь подозрительного в доме, где убили Самсонову?

— Вы её знали? — быстро спросил Аветик.

— Да, Екатерина Терентьевна часто бывала у дочери, брала почту и заказные письма я ей под роспись оставляла.

— Так вы заметили что-нибудь подозрительное в то утро?

— К сожалению, нет. Но там перед домом на площадке играли мальчики, может, они что-то заметили?

— Они заметили вас, — вздохнул Аветик.

— Но вы ведь не думаете, что это я убила Екатерину Терентьевну?

— К сожалению, нет, — вырвалось у Аветика.

— Почему же, к сожалению? — удивилась почтальон.

— Это я так, к слову, — смутился оперативник, — спасибо вам, Людмила Ивановна.

— Не за что, — ответила женщина.

И тут Аветик заметил её сильно отекшие ноги. Теперь он понял, почему женщина даже на низком каблуке передвигалась тяжёлой походкой.

Проследив за взглядом оперативника, заведующая после ухода почтальона пояснила:

— Варикоз у неё. А тут ещё больше чем полдня на ногах.

Аветик сочувственно кивнул и покинул помещение почты.

До пиццерии он проехал две остановки на автобусе и, зайдя в кабинет к администратору, попытался выяснить, кто в тот день разносил пиццу.

Сделать ему это, несмотря на предъявление удостоверения, удалось далеко не сразу.

Администратор отправил его в отдел приёма заказов.

Молодой человек встретил Аветика нерадостно, буркнув:

— Жаловаться пришли?

Григорян сунул ему под нос удостоверение и объяснил, что хочет поговорить с разносчиком, который работал, он назвал число и район.

— Ну, Лёнька Симонов работал. Он сегодня отдыхает.

— Дайте мне его адрес, — попросил оперативник.

— Это ещё с какого перепуга я буду раздавать адреса наших сотрудников налево и направо, — огрызнулся парень.

— Хорошо, — сказал Аветик, которому надоело препираться попусту, — вы задерживаетесь за оказание препятствий полиции при расследовании преступления.

— Каких ещё препятствий?! — возмутился парень, — да дам я вам адрес Симонова, только отстаньте от меня.

Он вытащил из кипы наваленных на столе бумаг чистый листок и что-то там нацарапал, после чего протянул его Григоряну:

— Вот, пожалуйста.

— Спасибо, — сказал Аветик и, не прощаясь, покинул тесный кабинетик грубияна.

Приехав по нужному адресу, Григорян поднялся на четвёртый этаж старого дома и оказался перед обшарпанной дверью. Он уже догадался, что разносчик пиццы живёт на съёмной квартире.

Нажав на кнопку звонка, Аветик прислушался. Из квартиры не донеслось ни звука.

«Неужели никого нет дома?» — подумал Григорян и ещё раз нажал на звонок, на этот раз дольше не отрывая от него палец.

Наконец за дверью раздались шаги, и сонный голос спросил:

— Ну, кого там ещё принесло?

— Полиция! — Григорян приложил к глазку удостоверение, — мне нужен Леонид Симонов…

— Но я никого не вызывал, — нерешительно ответили ему из-за закрытой двери.

— Я сам пришёл! — сказал Аветик. — Откройте, пожалуйста.

Дверь открылась, на пороге стоял высокий тощий блондин в майке и трусах. Тапочек у него на ногах не было.

— Извините, что разбудил, — невольно улыбнулся Аветик.

— Ладно, чего уж там, — пробормотал блондин, — приходи, раз пришёл, я сейчас хоть штаны натяну.

Григорян быстро прикинул, что комната здесь одна и именно в ней Симонов будет надевать свои штаны, поэтому прямиком направился на кухню, выдвинул из-за стола, покрытого местами порванной клеенкой, табуретку, осмотрел её на предмет чистоты и сел.

Вскоре появился сам хозяин квартиры и спросил:

— Ну, и чего надобно нашей доблестной полиции от бедного гастарбайтера?

— Значит, ты приезжий? — спросил оперативник.

— А ты нет? — хмыкнул в ответ Симонов.

— Я местный, — гордо ответил Григорян.

— А я из деревни год назад приехал, — пожал плечами Леонид.

— Квартиру снимаешь?

— Нет, бабкина. Мы с ней как бы поменялись. Она уехала в деревню, там мои родичи за ней ухаживать будут. А я вот — сюда.

— Выходит, бабушка тебе не родная?

— Почему не родная? — удивился Симонов и пояснил: — Она по отцовской линии. А в деревне мать с отчимом и сёстрами. Родители развелись, когда я был совсем маленьким, мать вернулась в деревню и там вышла замуж, а отец на Север завербовался и там осел.

— Выходит, он не захотел взять к себе свою мать?

— Почему сразу не захотел, — возмутился Симонов, — я же говорю, он на Север уехал и там женился. А бабке оно надо катить на старости лет в Мурманск?

— Пожалуй, нежелательно, — подумав, ответил Григорян.

— Вот и я про то же. А в деревне она будет как у Христа за пазухой. Тем более что мать моя бывшую свекровь не бросала, продукты ей привозила и на лето брала отдыхать.

— Это хорошо, — одобрил Григорян, — но вот квартира у тебя запущенная. Ей ремонт требуется.

— Сам знаю, что требуется, но денег пока не накопил, а из родителей тащить не собираюсь. Они у меня всё-таки не нефтяные магнаты.

Григорян посмотрел на парня с уважением и решил, что пора переходить к делу. Он назвал число и номер дома:

— Ты носил туда пиццу?

— Носил, — сразу признался Симонов и вдруг забеспокоился: — Что, жалоба поступила?

— Я из Убойного, — пояснил Григорян.