Меморандум

— Песочек! — воскликнула она, улыбаясь.

Я вскочил и замер.

— Песочек, дорогой мой, что с тобой? — Кажется, моё напряженное молчание её удивило. Я же в эти секунды вовсю прислушивался к себе, пытаясь понять кто это, и что нас может связывать. Очень глубоко внутри — я даже не подозревал такую в себе глубину — вспыхнуло крошечное пламя, затухло и остался легкий ноющий ожог и струйка тепла, стекающая вниз.

— Простите, мы знакомы? — наконец, нашелся я. — Вы понимаете, со мной тут что-то произошло…

— Знакомы! — сдавленно вскрикнула женщина, прикрыв рукой рот. На лице остались одни глаза, широко распахнутые, удивленные, наливающиеся дрожащей слезой. — И ты спрашиваешь, знакомы ли мы?

— Простите меня… Вы понимаете, со мной тут произошло… — снова попытался я что-то объяснить.

— Да как тебе не стыдно! Предатель! Я тебе этого никогда не прощу!

— Послушайте, послушайте, — вклинился я, умоляюще. — Я не помню, понимаете… Я ничего не помню!..

Женщина отвернулась и быстрым шагом удалилась в сторону огромной арки. Темный зев этого архитектурного сооружения мне что-то смутно напомнил, но я отбросил мысли, пытаясь догнать убегающую женщину. Она лишь на миг обернулась, что-то вскрикнула и скрылась во тьме. Преодолев гулкое пространство арочного свода, я оглянулся — никого. Двор оказался совершенно пустым. Под высокой березой нашлась лавочка, я присел, пробежался глазами по темным окнам — никого. Посидел еще с полчаса, думал, может она успокоится, выйдет и объяснит, наконец, кто она и почему назвала меня песком, нет — Песочком.

Вернувшись домой, я открыл книгу, пролистал и нашел ту страницу, где парень встречает девушку своей мечты. Там были и огромные влажные глаза, и клетчатая юбка из шотландки, и двор, в который можно попасть с бульвара через арку. Но и в книге они встретились только раз, и девушка пропала из виду главного героя. Он искал ее, но так и не нашел. Что было на самом деле? Неясно. Может, автор намеренно скрыл тайну их отношений? Что-то уж больно там много недомолвок, таинственности. И я решил посещать это бульвар, пока не встречу незнакомку и с ней не объяснюсь.

Спустя четыре дня и три ночи, у моей лавочки на бульваре появилась Людмила, бывшая хозяйка. Поначалу-то я не узнал ее: на ней была надета незнакомая одежда, на лице краска, даже выражение лица стало чужим. Она подсела ко мне, взяла под руку и прижалась к моему боку.

— Борька, ну ты на меня не в обиде?

— За что?

— Ну как, я же тебя вроде как другой продала.

— Как это продала?

— А ты не понял? — удивилась она. — Ну тогда нечего и объяснять. Все в порядке?

— Да, все хорошо.

— Я тут живу недалеко. Может, по старой памяти зайдешь?

— Нет, не могу, прости.

— Понимаю. Тогда послушай. Я от тебя кое-что скрыла.

— Разве?

— Да! Дело было так. Ехала я на такси из ресторана, где мы справляли юбилей подруги. Смотрю — сидит на газоне и смотрит в небо мужик в белом костюме. Я остановила такси и предложила довезти тебя до дома. А ты был вроде как в беспамятстве. Может, поэтому согласился. Я привезла тебя домой, а утром увезла на дачу. Ты мне понравился, понимаешь!

— А как же травма головы? Операция на мозг? Частная клиника?

— Да не было этого! Ты и без дырки в голове был, как дитё без ума и памяти. А что с тобой случилось в тот вечер, я до сих пор не знаю. Прости, а?

— Ладно, Люда, забыто. У меня в душе к тебе осталась лишь благодарность, так что не мучайся зря. Спасибо тебе за всё.

— А я смотрю, ты в полном порядке! Одет с иголочки, пахнешь дорогим парфюмом, весь такой лощёный. Борька, а ты помнишь наши малиновые ночи? Разве нам с тобой плохо было? Поди с этой теткой у тебя не так?

— Кира не «тетка», Люда, она — интеллигентная добрая женщина. После смерти мужа совершенно одинока, а я ей как приёмный сын. Так что у нас никаких малиновых ночей не было.

— Бедненький! Так может, зайдешь ко мне, вспомним молодость?

— Прости, Люда, нет. Мне умные люди объяснили, что это плохо. К тому же, я до сих пор ищу свою прежнюю семью. Должна же она быть где-то. Может даже здесь, рядом…

— Ладно, как хочешь. На вот тебе, на всякий случай, визитку с телефоном. Захочешь, позвонишь. Прости еще раз. Пока!

Людмила удалилась незнакомой вихляющей походкой. Я повертел визитку и выбросил в урну. Моя знакомая незнакомка в клетчатой юбке опять не появилась. Хоть и чувствовал, что она за мной наблюдает.

И все-таки я дождался! Высидел! Читал газету и наблюдал поверх верхнего среза, как она издали увидела меня и стала нерешительно приближаться. Женщина дважды останавливалась, оглядывалась, видимо, в ее душе происходила борьба: обида и любопытство, симпатия и гнев — схватились намертво. Мне ничего не оставалось, как молиться о том, чтобы ее Ангел победил и склонил к милосердию. «Господи, Иисусе, помилуй нас! Ангел хранитель, помоги нам!», — повторял я мысленно, настойчиво и непрестанно. И она подошла. Я встал и улыбнулся:

— Простите, мне очень жаль, но я на самом деле потерял память и ничего из прошлого не помню. Я буду очень признателен, если вы поможете мне вспомнить хоть что-то.