Memoria. Воспоминания, рассказы, стихи

Я сама удивлялась, как легко и быстро у меня все складывалось. Весело я рассказывала про брата и сама уже почти верила, что еду к нему, даже видела, какой он: похож на Вальку Дашкевича – в очках, длинноносый и тихий, маменькин сынок, которого я, старшая сестра, опекаю. Я уж любила этого выдуманного брата и искренне готова была заботиться о нем, радоваться, что он существует.

– Спасибо большое! – сказала я, допивая чай и доедая последнюю из подсунутых мне Поленькой ватрушек. – Вы меня извините, что я прямо из-за стола убегу искать Надю – надо поскорее ее встретить и все узнать!

– Ну-ну, в добрый час, в добрый час, моя деточка, – закивала Настасья Андроновна, – а не уедете сегодня в Соликамск, ночевать-то к нам приходите, у Нади где ж ночевать-то? Голоштанство! Уж вы к нам, обязательно!

– Спасибо большое! Да, я думаю, уеду. Вот мешок, если разрешите, пока у вас оставлю.

– Приберем, приберем, – сказала Поленька. – Костя, отнеси ихний мешок в кладовку.

– Да обедать-то к нам приходите, где ж вы обедать-то станете? – заботилась бабушка.

Я засмеялась, махнула рукой и расцеловала Настасью Андроновну. За два часа я почувствовала себя, как у родных: было интересно и весело входить в их жизнь.

– Не беспокойтесь, найдется где перекусить, я человек дорожный, не пропаду.

– Ах ты, моя странница! – смеялась Настасья Андроновна, трясясь толстым телом.

Попрощавшись, я направилась прямой пыльной улицей, мимо присадистых домиков с цветными ставнями, назад к вокзалу.

Пройдя пустое поле, вошла в ворота примеченного утром серого здания. Подъезд ввел в широкий гулкий коридор. Длинный ряд окон тянулся с одной стороны, шкафы стояли по простенкам между дверями у другой стены. Холодом веяло от бетонных лестниц.

– Скажите, пожалуйста, где студенческое общежитие? – спросила я идущую по коридору женщину с тряпкой и шваброй.

– Общежительство-то? Налево, во флигеле, – ответила она, – да разъехавшись все… Вам кого?

– Надю Беспалых, с биологического факультета.

– A-а, со второго курса? Эта, кажись, здесь. Приехала. Да пройдите на третий этаж, сначала направо идите, потом налево, а потом сверните на другую лестницу в тупичок. Тут и будет ихняя комната, девушек со второго курса.

Гулко гремя шагами по пустым коридорам, я отправилась разыскивать Надю. Немного екнуло сердце, когда постучала в дверь.

– Войдите!

– Здравствуйте, – сказала я толстой белокурой девушке, которая стояла у стола.

Девушка чистила картошку и одновременно смотрела в раскрытую на столе книгу.

– Скажите, вы не Надя Беспалых? – спросила я.

– Надя, – отвечала девушка, смотря на меня и не выпуская из рук нож и картофелину.

– У меня к вам записка от Зины и Дины.

– Да ну?! – обрадовалась Надя. – Разве они приехали?

– Нет, я их видела в Архангельске, пять дней назад.

– В Архангельске? Разве они не на Александровской биостанции?

– Они приехали в Областьрыбу делать доклад о миграциях трески. Очень удачный был доклад.

– Ну, Дина такая девка! Я те дам! Не подкачает. Да вы садитесь, пожалуйста, – чай пить будете? Еще теплый?

– Нет, я только от чаю.

Надя пробежала глазами записку и сказала:

– Так вы с географического факультета? Ой, ин-те-ре-сный же! Я бы хотела там учиться!

– Почему же не едете?

– Ну, где там! И сюда с трудом из дому вырвалась. А в Петроград… разве батька пустит?

– На родителей надо плевать, – уверенно сказала я, – если хочется ехать – поезжайте!

– Ну а как жить?

– В общежитие устроитесь. Ребята у нас хорошие. Вот, например, наша коммуна… – Я стала рассказывать, как весело живет наша коммуна. Надя слушала, радостно смеясь.

– А в театрах часто бываете? Как бы я хотела побывать в настоящей опере!

– В опере – редко, – отвечала я, – туда трудно попасть без билета. Мы больше в филармонию ходим. Там мы открыли: есть удобная лестница сбоку, на хоры. Если иметь два билета, двое идут через контроль, а потом один сторожит, а другой – отворяет с этой лестницы ход на улицу. И – впускает всех, мы – лавой на хоры. Вы любите музыку?

– Очень! А вы в коммуне живете?

– Да не совсем, – призналась я, – приходится дома жить, маму одну не оставишь.

– А говорите – наплевать на родителей, – укорила Надя.

Мы посмотрели друг на друга и засмеялись.

– Ну – так говорится! – сказала я. – Да я немного попыталась: мама думает, что я на Мурмане, а я вон где.

– А зачем вы сюда приехали?

– Я вам правду скажу, Надя, – дружески смотря в доверчивые голубые Надины глаза, отвечала я, – сама не знаю, зачем приехала.

– Как это – не знаете? Приехали и не знаете? – Надя удивленно села на кровать.

Я посмотрела на ее удивленное лицо и расхохоталась так весело, что и Надя засмеялась.

– Бродяжить хочу! – сказала я. – Нет терпения сидеть на месте – хочется увидеть как можно больше, поехать как можно дальше! – И я рассказала, как получила, при Дининой помощи, литер на Пермский, а не на Петроградский университет.

– Ну и Динка! – покачала головой Надя. – Ну и Евдокия! Так вы и приехали?

– Так и приехала.

– А теперь?