Мемуары белого медведя

Услышав слово «гинеколог», я выбежала на улицу. Снять со спины ранец по-прежнему не было возможности. Я помчалась в сторону зеленого поля, привычная местность вокруг нашего дома пропала из виду, запахло темно-зеленым. Зеленый цвет пах зеленым. То, что было красного цвета, пахло красным, пахло кровью и красными розами. Белый цвет пах снегом, но до зимы было далеко, добраться до снега мне предстояло еще не скоро. Я остановилась, не в силах бежать дальше, пыхтя как паровоз, оперлась руками на колени. На мою макушку приземлился крохотный летчик с тонюсенькими шелковыми крыльями. Когда я смахнула его, он улетел, но тут же вернулся обратно. Я протянула руку и не глядя схватила его. Опустив кулак, я медленно разжала его и увидела на ладони оторванный кусочек крыла и пару тонюсеньких лапок, которые сверкали в холодном свете, точно волоски. Как знать, возможно, мои волосы тоже всего лишь насекомые. Каждый волосок — длинное тощее создание, которое впивается в кожу головы, чтобы сосать кровь из моего тела. Я тут же возненавидела свои волосы, стала выдирать их из головы клочьями.

На подъеме своей левой стопы я обнаружила родинку, которую не замечала прежде. Я осторожно коснулась ее, и она оказалась муравьем. Прищурившись, чтобы разглядеть мордочку муравья, я различила угольно-черную маску без глаз и рта. Внезапно я ощутила, что мой мочевой пузырь полон, и встала, широко расставив ноги. Мочеиспускательное отверстие нагрелось, но из него ничего не выходило. Я присмотрелась к земле, изучая пунктуацию из муравьиных тел. Сплошные муравьи! Одни только муравьи и никого кроме! Когда я наконец поняла это, что-то горячее побежало по уретре, забурлило, потекло вниз по внутренней стороне бедер. На муравьев пролился душ, отчего они, по всей видимости, почувствовали прилив сил и поползли вверх по дорожкам мочи на моих ногах. На помощь! На помощь!

Я положила голову Тоске на колени и всхлипнула. Наконец-то я обрела подругу, с которой можно поделиться мучительными воспоминаниями детства. На вкус слезы напоминали сахарный тростник, так что было бы жаль, если бы я перестала плакать слишком быстро. Я заревела горше прежнего.

— Что с тобой? — спросил меня голос, длина волны которого была совсем не такой, как у Тоски-ного.

Светильник на тумбочке зажегся, и я увидела клетчатую пижаму своего мужа. Видимо, это был всего лишь сон.

— Тебе привиделся кошмар?

Мне стало неловко, я торопливо вытерла слезы ладонями.

— В детстве я боялась насекомых. Они-то мне и приснились.

— Боялась насекомых? Муравьев и прочей мелкой живности?

— Да.

Муж расхохотался, сотрясаясь всем телом. Пижама засмеялась вместе с ним и пошла клетчатыми складками.

— Львы и медведи тебя не страшат, а муравьев ты, значит, боишься?

— Ну да.

— Что, и червяков тоже?

— Да. А больше всего пауков.

Понимая, что после такого будоражащего сновидения мне еще долго будет не уснуть, я решила рассказать мужу историю о пауке.

По соседству с нами жил мальчик по имени Хорст, мы с ним дружили. В отличие от других ребят, от Хорста всегда приятно пахло, правда, я не могла разобрать, чем именно.

— За вокзалом есть фруктовый сад. Пойдем туда воровать яблоки?

Мне было все равно, лжет он или нет, но идея мне понравилась, и я согласилась. В названном месте и впрямь располагался фруктовый сад, в котором зрели сотни кроваво-красных яблок. Ветви яблонь сплетались, образуя подобие купола, края которого свисали достаточно низко, словно были созданы специально для наших вороватых ручонок. Когда я поднялась на носки и попыталась со-рвать блестящее красное яблоко, прямо перед моими глазами возник паук на своем сетчатом лифте. Рисунок на его спинке выглядел как искривленное гримасой лицо. Это лицо открыло рот и зашлось в крике, да таком громком, что я подумала: «Сейчас оглохну!» Несколько секунд спустя до меня дошло, что кричал вовсе не паук, а я сама! Хозяин услышал вопль, примчался в сад и нашел там меня — девочку, которая лежала на земле без сознания. Он привел меня в чувство, а потом проводил домой, не упрекнув ни словом.

Через несколько дней Хорст предложил мне новую затею. На сей раз он задумал украсть сладости со склада при универсаме. Мы приблизились к складу и увидели, что перед его дверями сидит на цепи сторожевой пес. Он приподнял верхнюю губу и предостерегающе зарычал. Я сказала Хорсту:

— Если подойдем к нему, он нас укусит. Пошли домой!

— Ты что, боишься этого песика? — насмешливо сплюнул Хорст и устремился к дверям.

— Он тебя укусит!

Не успела я договорить, а пес уже впился зубами в его икру и затряс головой, не разжимая челюстей. Крик Хорста выцарапался на моих барабанных перепонках на всю жизнь.

Спустя какое-то время мы с Хорстом случайно проходили мимо того склада. У пса было хорошее настроение, он вилял хвостом. Его глаза говорили мне: «Погладь меня по голове!» Не раздумывая, я подошла и потрепала пса по загривку. Хорст растерянно наблюдал за мной.