Мемуары гейша (СИ)

И ничего из того, что они у него спрашивали, не имеет отношения к “Сеялкам и веялкам”! И уж, тем более, ни “номер два” и ни ее хахаль, которых он никогда в жизни не видел! А также японец с индейцем, эти иностранные граждане тоже никак не относятся к “Сеялкам и веялкам”! “Сеялки и веялки” — это самая честная часть его жизни, он очень гордится своей работой в “Сеялках и веялках”!

Макс извлек правду и предоставил ее этим людям. Пусть делают с ним, что хотят.

Почти через двадцать часов после того, как Макса посадили в машину на этом перекрестке, его высадили там же, предложив подписать бумагу о “конфиденциальности беседы” (Беседы?! Это, типа, поговорили так?), поблагодарили за сотрудничество, посоветовали быть осторожней в знакомствах, и уехали. Макс отделался всего одним подзатыльником, а про ручки на режимном объекте вообще не спросили.

…И причем тут “Сеялки и веялки”? Эльвира, дрянь, как-то и с этим подставила, не судьба быть ему честным человеком. А ведь он старался.

11.3

Макс не мог думать. Он еле держался на ногах. Не спал больше суток, ел один раз. Купил себе кофе и булочку, ел на ходу — брел домой пешком, недалеко, знал, что если сядет в такси — уснет там, не растолкать. Сложно было ключом в дверь попасть — руки почему-то тряслись, но предвкушал, как упадет на кровать и накроет голову подушкой…

Но на его кровати лежал бригадир. Макс даже не удивился. Он как-то перестал удивляться чему-либо, да и бояться, после этих двадцати часов напряжения, уже не было сил. Раз кровать была занята, то лег прямо на пол.

— Привет, Макся. Загулял ты что-то, так жду тебя долго, что закемарил тут…

— Чего тебе? — спрашивать, как тот попал в закрытую квартиру смысла не было.

— Тут такие расклады неприятные… Мадам Эльвира, ведь, имеет покровителей не только там, — бригадир поднял палец вверх, но а там, — бригадир многозначительно показал пальцем вниз, — я в агентстве за ней присматривал, уж больно женщина она прыткая… “Крыша" сверху прохудилась и мадам Эльвира дала деру, прихватив, кроме денег, кое что…

— Я тут причем? — и вообще какой дебил доверил Эльвире ценное “кое что”, чем бы это ни было.

— К тебе, Макся, претензий нет, ты пацан четкий, я тебя уважаю, не смотря на твою позорную работу, но только… без обид, Макся, ничего личного… ты нужен, чтобы мадам Эльвиру выманить на живца. Говорят ты ее сын внебрачный…

— Ну, какой я ей сын, — устало возразил Макс, — бабка полоумная ляпнула глупость.