Мемуары Михала Клеофаса Огинского. Том 2

Примерно год спустя, после заключения Шенбруннского мира, министр внутренних дел Монталиве заявил в публичном выступлении в Париже, что Наполеон не собирался восстанавливать Польшу. Такие же заверения Наполеон давал в своих письмах Александру, а еще раньше они прослеживаются в официальной переписке министра иностранных дел Шампани с российским канцлером графом Романцовым.

Легко себе представить, что все эти факты, которые становились достоянием гласности, завершили разрушение иллюзий самых восторженных сторонников Наполеона среди литвинов.

С другой стороны, император Александр делал для них все, что мог и притягивал к себе как человек. В 1810 году он получил просьбы от жителей Виленской и Гродненской губерний и предоставил им почти все, что они желали. Дворянство страны с благодарностью почувствовало цену его заботы о воспитании молодежи, его щедрость по отношению к Виленскому университету и национальным школам.

В Литве точно знали, что император готовит проект организации восьми присоединенных к России бывших польских губерний с населением около семи миллионов человек. Речь шла об их объединении под единой системой административного управления и предоставлении им отдельной конституции. Здесь знали о внушительных силах России и ожидали, что рано или поздно герцогство Варшавское будет присоединено к этим губерниям с образованием единого государства под названием Царства Польского, что было единственным предметом всех желаний.

Таково было состояние вещей и состояние умов в Литве при подходе армий Наполеона в 1812 году. Из-за опасения, что Литва превратится в театр военных действий, мало кто хотел, чтобы французы перешли границу. Жители наблюдали за продвижением к Неману огромной русской армии, но были уверены, что она не начнет первой военных действий. Прибытие Александра в Вильну, его доброжелательность, любезность и приветливость пленили сердца литвинов.

Из уважения к нему и беззаветной преданности некоторые губернии, и в частности Гродненская, Виленская и Минская, предложили поставить необходимые для армии продовольствие и фураж без всяких ограничений, поскольку земледельцы согласились оставить себе лишь необходимый для пропитания семьи минимум и отдать все остальное. У императора попросили только назначить комитет из числа литвинов, который отвечал бы за распределение продовольствия. Эта добровольная жертва позволила в течение короткого времени заполнить огромные провиантские склады, несмотря на то, что плохой урожай предыдущего года, общая нищета и нехватка наличных денег создавали повсюду препятствия и трудности. Литвины, которых как подданных империи могли бы вынудить поставлять все необходимое для содержания армии, особенно в период, когда почти все российские военные силы наводнили их провинцию, добровольно пошли на жертвы, потому что были убеждены, что Александр проявляет к ним неподдельный интерес и что в его планы входит организация Литвы и восстановление Польши после окончания кампании. В ту пору у них были достоверные данные о его намерениях, и они верили его великодушию. Наполеон же со своей стороны не обещал ничего, а его предыдущие действия успели разрушить те или иные их иллюзии.

Удивление и растерянность литвинов достигли своего пика, когда император Александр внезапно покинул Вильну, а русская армия отступила к Дриссе. Одни последовали за императором, дабы избежать беспорядков, кои сопровождают вступление иностранной армии на чужую территорию, другие были обязаны следовать за ним по долгу службы, в том числе и вновь назначенные члены комитета по распределению продовольствия. В итоге здесь с трудом нашлось несколько депутатов для встречи с Наполеоном.

Все это, равно как и отступление русской армии без боя, испортило настроение французскому императору, что можно было судить по его грубым вопросам депутатам перед вступлением в Вильну[133].

Однако у литвинов не было никаких оснований предаваться радости и надеждам даже после вступления Наполеона в Вильну. Стало известно содержание приказа по французской армии перед переходом Немана, в котором говорилось, что войска вступают на вражескую территорию, и это не обещало церемоний по отношению к жителям Литвы. Стало также известно, что сразу после перехода Немана было сожжено несколько деревень, начались повальные грабежи дворянских усадеб, надругательства над женщинами, издевательства над крестьянами, захват продовольствия и фуража, незрелая пшеница скашивалась на корм лошадям, опустошались поля и луга.