Мемуары Мойши

Пришлось призадуматься. Одна кандидатура в наличии имелась – это Ирка, развратная дочь гинеколога, а другая… другая… точно, Майя Максимович, наша однокурсница, еврейская колхозница из Украины, правда, очень спокойная и флегматичная. Ей тоже нужен мужчина, но не как Ирке, приходящий блядун, а именно муж. Как-то Майя рассказала нам, что развелась, потому что блудливый супруг ей постоянно изменял. Перебравшись с малолетней дочерью и отцом в Германию, она даже позабыла имя негодяя. Зато он ее хорошо запомнил и, не ужившись с новой избранницей, срочно захотел вернуться к Майе и теперь ловко забрасывал ее любовными письмами. Да! Это самая подходящая кандидатура, может, тогда Эдик разведется со своей «Горгоной».

Сначала я позвонила Ирине. Убедившись, что на ее личном фронте без перемен, предложила познакомить с учителем. На следующий день мы с Эдиком отправились к потенциальной любовнице в гости. Едва Ирка открыла дверь, как от постоянного воздержания и сексуального влечения у приятеля началось обильное потоотделение, и после пяти минут церемонии знакомства меня буквально вытолкали за дверь. Вот и хорошо, вот и договорились!

Только не зря говорят: «Если не хочешь зла, не делай добра!» Вечером на меня обрушился шквал жалоб и упреков. Сначала позвонила Ирка и на вопрос: «Ну, как?» разразилась гневной тирадой, что Эдик жирный, потный, похотливый козел и, между прочим, очень жадный! Напоследок она в сердцах бросила: «Сраный учитель!».

Эдуард в долгу не остался и позвонил следом. По его словам, эта самка вообще без тормозов, чуть не сделала из него инвалида и теперь ему придется взять больничный, а это обязательно негативно отразится на его зарплате и отношениях с женой! В конце разговора он поставил Ирке свой диагноз, так и сказал: «Сучка инженерная!»

Ирка по профессии инженер, и я моментально вспомнила один анекдот перестроечных времен.

«Ругаются муж и жена.

Она мужу:

– Скотина, сволочь, инженер!

Он жене:

– Сучка, тварь, учительница!»

Оказывается, и в наши времена эти замечательные профессии могут стать ругательствами!

Левка, увидев печальные плоды моих усилий, философски заметил:

– И тебе это надо?!

Надо не надо, а раз обещала, то обязательно сделаю, и, сговорившись с Майей и заручившись ее согласием, еще раз попыталась познакомить Эдьку.

Едва мы с приятелем очутились перед очами Майи, как земля ушла у меня из-под ног. Перед нами предстала, сверкая роскошными украшениями и бриллиантами, одетая в дорогущую соболиную шубку, нимфа. И я в своей убогой, кургузой, облезлой шубейке из драного кролика показалась себе бомжихой из подворотни! Настроение, разумеется, испортилось. Кроме того, эти двое кинули в бочку меда целый половник дегтя, потому как, оказывается, знали друг друга раньше! Откровенно говоря, никто из нас и понятия не имел, что отец Майи – крупный бизнесмен, владеющий несколькими фабриками, а если бы я была в курсе, то ни за что не потащилась бы на это дурацкое свидание и не дала бы себя так унизить! С величайшим трудом подавив в себе нарастающую черную зависть и неприязнь от того, что она величаво, как королева, шагает в соболиной шубке впереди, а я, как рабыня Изаура и последняя дура в облезлом полупердинчике плетусь следом, все же отправилась с ними на прогулку.

Узкими улочками старого города мы вышли к каналу, и тут в Эдьке проснулся въедливый учитель-экскурсовод. Он строго сказал нам:

– Стоп! – и начал рассказывать историю образования Германии.

На мой возглас: «Да ладно, пошли дальше!» – ни он, ни она внимания не обратили.

Эдуард вещал, а Майя, застенчиво улыбнувшись, сказала:

– Пусть говорит!

– Одно из упоминаний о германцах относится к девяносто восьмому году. Вся территория современной Германии до десятого века была заселена славянскими племенами. Все эти земли постепенно вошли в состав тех или иных немецких государственных образований…

Стоять на зимней стуже было уже просто невыносимо, особенно в моем сдохшем от старости кролике, и, махнув рукой, я сделала несмелую попытку вырваться из леденящих объятий германской истории, но в спину, как нож древних германцев, воткнулся резкий окрик:

– Ни с места!

Мы с однокурсницей застыли на месте. Я даже не ожидала от Эдика такой прыти и очень пожалела, что не взяла с собой сковородку! Когда, наконец, история переместилась к старой Ратуше, где, к своему ужасу, по всему периметру гигантского здания мы увидели штук двести барельефов со сценами библейской жизни, Эдька многообещающе сказал:

– Сейчас я расскажу вам подробно историю каждого из них!

Мы с Майей, вцепившись друг в друга и дрожа от холода, терялись в догадках, не зная, как оторвать от нашего сообщества этот приставучий репей по имени Эдуард. В конце концов, мне в голову пришла дельная мысль.

– Я забыла свои очки и ничего не вижу, – заявила в надежде отвертеться, прекрасно зная, что очки преспокойно лежат в сумочке, но оголтелый экскурсовод-маньяк не растерялся.

– Очки тебе не нужны, – сурово опустил он меня, – тебе нужны только уши, вот и слушай!

И тут попытку побега предприняла Майя.

– А где твой слуховой аппарат? – подыграла она мне.