Читаем Мемы. Научный взгляд на феномен поп-культуры, захвативший мир полностью

Брэд Ким, редактор крупнейшей онлайн-платформы генерации мемов Know Your Meme, полагает, что результаты политических выборов во многом зависят от репликации интернет-мемов потому, что последние привлекают повышенное внимание медиа и освещаются в СМИ. «Тысячи людей наблюдают за кандидатами, точно ястребы, в ожидании, что политики скажут что-нибудь особенное смешное» – говорит Ким. Со-основатель Know Your Meme Элсбет Раундтри добавляет, что, однако, медиамемы политической сферы не только вызывают смех, но и формируют политические взгляды.

«Если обратиться к истории, можно понять, что различные персонажи и мультфильмы создавались с целью самовыражения. Так и мемы являются попыткой донести точку зрения или мысли пользователя другим, непривычным способом», – утверждает Раундтри.

Для объяснения феномена медиамемов, не имевшего прежде аналогов в глобальном медиапространстве, теоретики и практики медиа прибегают к многочисленным красочным метафорам и обращаются к другим отраслям наук, как гуманитарных, так и естественных. Вам уже, вероятно, успела набить оскомину параллель «мем = ген», предложенная Докинзом, а впоследствии подхваченная биологами Чарльзом Ламсденом и Эдвардом Осборном Уилсоном. Ламсден и Уилсон даже ввели синонимичный термин «культурген» (culturgen) для обозначения мема.

Американский медиа практик, обозреватель The Daily Utah Chronicle Джастин Адамс для объяснения принципов функционирования данных культурно-информационных единиц прибегает к ещё более яркой и запоминающейся метафоре. Адамс предлагает рассматривать крупные развлекательные порталы (4chan, 9gag, Imgur, Reddit, Memebase и т.д.) как наркотические лаборатории, производящие метамфетамин (meth labs).

«Вы не хотите заходить на эти сайты, так как они публикуют множество сомнительных, непонятных материалов. Но периодически они производят продукт “массового потребления”, который так или иначе дойдёт до вас, рано или поздно. Так рождаются мемы», – пишет Адамс.

Исследователь сравнивает медиамемы с наркотиком (конкретно – с метамфетамином – прим.), а пользователей – с наркозависимыми, которые, вопреки собственной воле, становятся активными потребителями «наркотических» мемов. При этом другие онлайн-платформы, включая как развлекательные сайты, так и новые и социальные медиа, играют роль наркокурьеров – распространителей мемов.

Ещё одна практик медиа, Кейт Дейли, обозреватель BBC, при попытке дать определение медиамемам прибегает к яркой метафоре, обозначая данные единицы как «культурный дух времени (cultural zeitgeist), выраженный в байтах и пикселях и распространяющийся в Facebook, Tumblr и Twitter».

Практика современных медиа показывает, что медиамем является также эффективным средством передачи информации и обладает возможностью напрямую воздействовать на сознание потребителя. Вполне закономерно, что такой формат распространения информации может быть использован различными политическими игроками для продвижения собственных интересов, пропаганды и информационного воздействия на интернет-пользователей. Он является одним из инструментов влияния в современном информационном пространстве, возникшим и действующим в рамках как онлайн–, так и оффлайн-коммуникации. Особенно ярко процесс изменения общественного сознания проявляется в ходе распространения и репликации политических медиамемов – разновидности интернет-мемов, затрагивающих или обыгрывающих темы глобальной, международной, государственной, региональной, местной, внутренней и внешней политики.

Можно утверждать, что политические медиамемы являются существенной частью того самого символического капитала, который, согласно И.М. Дзялошинскому, формирует медиапространство. Многозначные символы сами по себе, медиамемы образуют тематические мемплексы (политика, юмор, культура и т.д.), а последние составляют символическое пространство, обладающее, по словам Дзялошинского, высокой динамикой изменчивости, генерации и исчезновения.

Это пространство, на мой взгляд, сегодня составляет неотъемлемую часть более обширного медиапространства. К их помощи, как к легко считываемому аудиторией культурному коду и хорошо известной и доступной форме распространения данных, прибегают многие журналисты, блогеры и сетевые авторы, включая их в свои тексты, используя в заголовках, а также в качестве сопроводительных материалов (визуальных, аудиовизуальных и смешанных элементов). В целом схематически можно представить эту последовательность следующим образом:

Перейти на страницу:

Все книги серии БукТех. Книги про технологии

Oculus. Как создать лучшую в мире VR компанию и потерять все?
Oculus. Как создать лучшую в мире VR компанию и потерять все?

Об успехе молодой калифорнийской компании Oculus, разрабатывающей лучшие в мире очки виртуальной реальности, в какой-то момент слышали все. Неудивительно, ведь до этого виртуальная реальность казалась всего лишь сюжетом для фантастических фильмов 80-х и вызывала скептические усмешки. Появление первых в мире VR очков с углом обзора 110 градусов, компактных и относительно недорогих, прогремело как взрыв и заставило крупнейших производителей обратить свой взгляд в сторону виртуальной реальности. Автор бестселлера «Консольные войны» Блейк Дж. Харрис ярко и интересно изложил свою версию головокружительного взлета и не менее головокружительного падения компании Oculus и ее создателя, гения-самоучки, обаятельного гика и большого поклонника Дональда Трампа.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Блейк Дж. Харрис

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное

Похожие книги

«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]

Представление об «особом пути» может быть отнесено к одному из «вечных» и одновременно чисто «русских» сценариев национальной идентификации. В этом сборнике мы хотели бы развеять эту иллюзию, указав на относительно недавний генезис и интеллектуальную траекторию идиомы Sonderweg. Впервые публикуемые на русском языке тексты ведущих немецких и английских историков, изучавших историю довоенной Германии в перспективе нацистской катастрофы, открывают новые возможности продуктивного использования метафоры «особого пути» — в качестве основы для современной историографической методологии. Сравнительный метод помогает идентифицировать особость и общность каждого из сопоставляемых объектов и тем самым устраняет телеологизм макронарратива. Мы предлагаем читателям целый набор исторических кейсов и теоретических полемик — от идеи спасения в средневековой Руси до «особости» в современной политической культуре, от споров вокруг нацистской катастрофы до критики историографии «особого пути» в 1980‐е годы. Рефлексия над концепцией «особости» в Германии, России, Великобритании, США, Швейцарии и Румынии позволяет по-новому определить проблематику травматического рождения модерности.

Барбара Штольберг-Рилингер , Вера Сергеевна Дубина , Виктор Маркович Живов , Михаил Брониславович Велижев , Тимур Михайлович Атнашев

Культурология