Менахем Бегин. Битва за душу Израиля

В 12 часов 37 минут, за шесть минут до намеченного момента, сработали детонаторы, вызвав взрыв, по мощности эквивалентный прямому попаданию полутонной авиабомбы[154]. Многие постояльцы гостиницы погибли на месте, десятки были погребены под обломками. Каждый час сообщалось об увеличении числа погибших. Бегин, в своем тайном убежище в Тель-Авиве, в смятении следил за ходом событий по Би-би-си. По радио зазвучала траурная музыка; Бегин сидел потрясенный и ошеломленный. Хаим Ландау, член Эцеля, находившийся с ним в комнате, испугался за его психическое состояние и отключил радиоприемник, выдернув одну лампу из гнезда[155].

Паглин сообщил Бегину, что все шло по плану, однако англичане отказались эвакуировать здание. Бегин сказал ему: «Понимаю, что число жертв — это никак не твоя вина. Не следует корить себя. Мы все разделяем эту ответственность»[156]. Однако,[информируя ишув и Эцель, Бегин взял на себя всю вину за взрыв и за многочисленные людские потери. Что же касается публичного заявления, то в нем он возлагал всю вину за гибель людей исключительно на англичан. Используя такие библейские термины, как «еврейские воины» и «самопожертвование», он утверждал, что трагедия, происшедшая с гражданскими лицами оккупационного правительства, это не вина еврейских воинов, выполнивших свою миссию победоносно и самоотверженно, при этом неукоснительно придерживаясь инструкций относительно временного интервала, на протяжении которого должна была быть обеспечена эвакуация гражданских лиц из здания. Вина лежит на британских чиновниках, которые пренебрегли предупреждением и не эвакуировали здание, следуя указаниям своих военных «экспертов», а те самонадеянно попытались обезвредить взрывные устройства, несмотря на то, что малейшее прикосновение к ним должно было вызвать взрыв — о чем и предупреждали надписи на трех языках… Таким образом, вся ответственность за жертвы среди гражданского населения лежит на англичанах и только на них[157].

В результате этого взрыва погибли 92 человека: 28 англичан, 42 араба, 17 евреев, включая одного бойца Эцеля, участвовавшего в проведении операции. Кроме того, в списке жертв — два армянина, один русский и один грек.

Взрыв в гостинице «Царь Давид» только подлил масла в огонь ненависти, которую англичане питали к сионистам. Как английские, так и американские газеты единодушно заявляли, что этот взрыв нанес огромный ущерб делу сионизма. Осознавая такую опасность, Еврейское агентство осудило его как «трусливое и подлое преступление, совершенное шайкой злоумышленников»[158], не позаботившись упомянуть то обстоятельство, что руководство ишува знало об этом плане и с самого начала одобрило его осуществление. Взрыв в гостинице «Царь Давид» означал конец объединенного «Движения еврейского сопротивления».

Под обстрелом критиков Бен-Гурион и Ѓагана всячески отрицали свою причастность к этому делу. Всю ответственность взял на себя Бегин — поразительный пример благородства, особенно на фоне лицемерия Бен-Гуриона. После «Черной субботы» Ѓагана, Эцель и Лехи совместно пришли к решению, что британскому правлению надо положить конец и что для этого необходимо изменить тактику борьбы. Однако когда заговор не удался, то вину за это возложили на одного Бегина.

Время действия Британского мандата вышло задолго до того, как Бегину удалось избавиться от обвинений в том, что он — всего-навсего террорист, и никто больше. Однако Бегин никогда не приносил извинения за использование силы. Позднее он напишет:

Революция, или революционная война, не ставит своей целью посеять страх. Истинной задачей является низвержение существующего режима и установление нового. В ходе революционной войны обе противоборствующие стороны используют силу. Тирания всегда вооружена — в противном случае ее можно было бы ликвидировать в два счета. И борцы за свободу должны быть вооружены — иначе их в два счета сокрушат[159]