Меня никто не знает

— Илья! — поперек моих слов кричит мой неугомонный родственник и тянется пожать руку всем парням. Они пожимают, переглядываясь и посмеиваясь, но ребенок этого пренебрежения, конечно, не замечает.

— Это кто тебе, племяш? — интересуется Вася-Антон. — Хорош, братан… А вы, это, куда едете-то?

— Мы «это» едем, как и вы, на юг, — отчеканиваю я.

— А-а-а, — оторопело тянет он и примолкает. Наверное, словарный запас все-таки иссяк.

— А мы вот — в Анапу! — вступает вместо него Вика и начинает трещать: — Прям собрались — и поехали!.. Ой, а какие у тебя волосы длинные, долго растила? А отрезать не хочешь? У меня тоже были ниже плеч, а я остригла, чтоб с косичкой не ходить… Вот, короче, мы в Анапу едем. Мы с Васькой собирались, а нам одним как-то тухло… Вот, ребят решили взять! Ой, с этой дороги столько впечатлений, скажи?

— Это уж точно, — соглашаюсь я. — Надо было постараться людям создать такие нечеловеческие условия. Туалеты все забиты или не работают, из-за ремонта среди дня огромные пробки скапливаются, хотя дороги обязаны ремонтировать в неурочное время. Асфальт ужасный, стоит от Липецка отъехать: видимо, здешним властям на удобство людей наплевать. А эти заправки с непонятными названиями — им кто лицензию вообще дал? Страшно же в инжекторную машину такой бензин заливать! Я уже не говорю про то, как народ на дороге себя ведет: обгоняют, подрезают, фарами светят, все несутся куда-то, как будто умереть торопятся! И эти жуткие кафешки, даже взять то, в котором мы сейчас сидим. Никакой гарантии, что мы тут все не отравимся их едой, и…

— А, ну круто, — ни к селу ни к городу бормочет Антон-Вася. Остальные уже на меня не глядят и явно перестали слушать: Аркадий и Андрей усиленно копаются в смартфоне, Вика увлеченно ест суп, дуя на пластиковую ложку и разбрызгивая жидкость по подносу. Тут, к счастью, приходит и тетя Лена, набравшая гору подозрительной еды и океан непонятных напитков, и я пытаюсь успокоиться и пообедать.

Компания тоже ест и больше не пытается со мной заговаривать, а потом и вовсе уходит, естественно, не прощаясь. Я чувствую одновременно облегчение и досаду. Мне даром не сдались такие «друзья», но почему, как только я начинаю высказывать свое мнение, люди никогда не дослушивают и всегда куда-то удирают, даже если до того сами ко мне лезли? Я и при разговорах с одноклассниками это замечала. Современная молодежь разучилась воспринимать предложения длиной больше, чем в три слова?

— Че, Варь, хорошие ребята? — безмятежно спрашивает у меня тетя Лена. — Поболтали вы с ними?

— С ними не о чем разговаривать, — отрезаю я. — Мы не сошлись, так сказать, словарными запасами. Доедайте скорее и поехали: хорошо бы успеть в Ростов до закрытия магазинов, чтобы больше не заезжать в эти подозрительные кафе.

Глава 10

Еще часа два проходят довольно однообразно. Жара усиливается, небо из голубого становится каким-то ненормально-серым, с желтоватым оттенком. Поля по сторонам дороги качают скрюченными вялыми подсолнухами с коричневыми стеблями: кажется, здесь давным-давно не было дождя. Затяжные спуски сменяются такими же затяжными подъемами, и местность напоминает гигантскую стиральную доску, уходящую в бесконечность. С горки на горку параллельно нам едут все те же намозолившие глаза машины, иногда ревут над ухом, проскакивая мимо, мотоциклы. К своей досаде, я опять замечаю бирюзовый «Логан», который в очередной раз нас обгоняет. Илья машет ему, высунув пятерню в открытое окно, потом ныряет в свой мобильник, выныривает и говорит:

— А там снова пробка.

— Хос-с-споди, грехи наши тяжкие! — восклицает тетя Лена. — Да что ж это за наказание-то: то и дело стоим! И, главное, ни ветерка!

— Илья, может, твой навигатор знает какой-нибудь объезд? — спрашиваю я с надеждой.

— Да, конечно: щас я ему настройки поменяю…

— Через шестьсот метров поверните направо, — сообщает навигатор своим приятным баритоном. С облегчением вздохнув, я поворачиваю на небольшую узкую дорожку, и мы вдруг оказываемся в тишине. То есть на самом деле, конечно, это не так: колеса шуршат, мотор подвывает — но по сравнению с шумом трассы здесь значительно тише и даже, кажется, чуть прохладнее. Кругом желтовато-зеленые луга — в виде исключения, без подсолнухов. Слева проплывает целая пирамида, сложенная из квадратных стогов сена. Следом показываются вторая и третья, и мы все дружно провожаем глазами эти впечатляющие громадины. Потом встречается корова. Она коричневая с белыми пятнами, стоит у самой обочины и задумчиво чешется ногой. Илья и тетя Лена наперебой кричат «ой» и «смотрите», и даже я расслабляюсь и чувствую, как прохладный ветерок понемногу делает из меня человека.