Меня никто не знает

Пробка на трассе начинает двигаться пободрее, и очередной «ресторан» довольно скоро показывается на горизонте. Конечно же, он снова похож на барак, только склеенный из ярких пластиковых панелей и увешанный разнообразными вывесками с указателями типа «Шиномонтаж», «Душ» и «Мойка машин». Вокруг него, на территории, окруженной незамкнутым бетонным забором и напоминающей промзону, располагаются другие низкорослые зданьица — тот самый шиномонтаж, магазин запчастей и что-то там еще. На плохо положенном крошащемся асфальте стоят огромные грузовики и теснятся ряды легковушек — мы с трудом находим себе место где-то на отшибе под кустом. Илья сразу же выскакивает и убегает с криком: «Ура-а, еда-а!». Тетя Лена провожает его одобрительным взглядом и говорит мне, кивая направо:

— Смотри, эти-то ребята тоже сюда доехали. Иди вперед меня, может, пообщаешься с ними на ваши, молодежные, темы… — она подмигивает глазом с размазанной подводкой.

Я молча кошусь вправо: там торчит бирюзовый «Рено-Логан». Только этого не хватало! Я говорю:

— Тетя Лена, у меня лично нет с этими людьми никаких общих тем. То, что я того же возраста, не значит, что я такого же развития.

С тем я поворачиваюсь и ухожу в «ресторан».

В этом подозрительном заведении шумно, тесно и не очень чисто. Под низким потолком, ничуть не разгоняя духоту, медленно и задумчиво вращается вентилятор с длинными лопастями. От витрины, уставленной слежавшимися салатами, вьется хвост очереди. Сесть отдельно, как я мечтала, шансов никаких — столы тут рассчитаны на много человек и сделаны из мощных досок, закрашенных коричневой краской, а к ним намертво прибиты длинные лавки. Ушлый Илья, тем не менее, уже занял одну из них и сидит, растопырив руки и держа сразу три места. Я киваю ему, говорю зашедшей тете Лене, чтобы она взяла мне просто хлеб, воду и овощной салат — так меньше шансов отравиться — и с трудом залезаю за столик.

— О, ребят, это же люди из красного «ведра»! Привет! — вдруг звучит мерзко-гнусавый голос под аккомпанемент такого же мерзкого смеха. Я поднимаю взгляд — ну, конечно же! Напротив сидит та самая компания из «Логана»: девушка и три парня. Никто из них ни по виду, ни по воспитанию не приближается к моему молодому человеку Владимиру: это так называемые «обычные ребята», от которых я всегда стараюсь держаться подальше.

«Пошутил» (если можно так выразиться) с нами тощий, стриженый и ушастый парень в грязной белой футболке. У него маленькие блестящие глазки, широкий нос, неровные большие зубы — в общем, портрет дегенерата как он есть.

— Вась, да лан’ те, не все твои шутки тут понимают. У него все «Жигули» — «ведра», типа такой крутой он, — девушка похлопывает дегенерата по тощему плечу и хихикает так, что мне сразу видно: на самом деле она с ним согласна. Девушке, наверное, лет не больше, чем мне, но усиленное использование косметики состарило ее раньше времени. Даже через стол видно, что ее лицо блестит от густой темной тоналки, губы жирно накрашены светло-розовым, ресницы приклеены к круглым выпученным глазам, а брови нарисованы черным карандашом. По плечам ее, обрамляя большой выпуклый лоб, разбросаны хилые белые волосы. На ней малюсенький голубой топик и, наверное, шорты — мне под столом не видно. Сидящий рядом невысокий черноволосый парень с мелкими чертами лица выглядит не так глупо, зато вести себя тоже не умеет: он согнулся в три погибели и что-то ожесточенно листает в мобильнике, ну а последний парень, непричесанный блондин со сжатыми тонкими губами и длинным, как макаронина, носом, мне просто не нравится, потому что на нем ужасающая футболка-«сеточка», выдающая полное отсутствие вкуса. Этот непричесанный тоже смотрит на меня, открывает рот и вдруг говорит неблагозвучным голосом, гнусавым и надтреснутым, как у старика:

— А ты чего это… Холодновато, да, хе?

Я смотрю на него со всей недоброжелательностью, на какую способна, и интересуюсь:

— Ты про что?

— Да мы смотрим там… Пока ехали… Жара сорок, все без ничего сидят, а ты все мерзнешь, хе, — поясняет он прерывисто — видимо, его скудный мозг не может выдавать сразу длинное предложение.

— Ой, Аркаш, вот не надо сразу, может, человек болеет, — хохочет девушка.

— Я. Не. Болею, — выбрасываю я из сведенных губ по одному слову. — А почему я так хожу — это только и исключительно мое дело.

— Да ладно, не ерепенься, это я так, шучу, хе, — сообщает Аркаша, а Вася-дегенерат добавляет:

— Ты это, не в обиде будь, короче. Давай, короче, знакомиться. Меня Антон зовут.

— В смысле? — не понимаю я. — Разве вы не Вася?

— Вася — это его фамилия, — объясняет девушка.

— То есть вы Антон Вася?! — повторяю я.

Компания разражается оскорбительным гоготом. Когда я уже готова вскочить из-за стола и уйти ждать еду на улице, оторвавшийся от телефона черноволосый поясняет басом:

— Он Васильев. Меня зовут Андрей, это Вика, а это Аркадий.

Вика игриво машет пальцами с облупленным розовым лаком, Аркаша дегенеративно хихикает.

— Варвара, — представляюсь я неохотно.