Меня никто не знает

— Да я не пострадавший: мы помочь пришли… — он замолкает и, снова взглянув на меня, уже с удивлением, добавляет: — А, ты же Варя, да?

— Д-да, — смущаюсь я, вспомнив, в каком я виде, и пытаюсь на корточках одернуть юбку грязными руками. Но Андрей только спокойно кивает и объясняет:

— Мы с Аркашкой в медицинском учимся. Помнишь Аркашку?

— Помню… — непричесанный блондин с носом-макарониной встает перед моим внутренним взором. — А он где?

— Да там, стекла вынимает. У человека в ноге осколки.

— Так ведь автомобильное стекло на квадратики разбивается, вроде.

— А он это бутылкой, в руке держал, когда врезался. Не повезло.

— Может, все-таки чем-то помочь?

— Ну давай, — вдруг соглашается Андрей. — Я ему шею придержу, а ты руку его под голову подведи, чтобы удобнее лежал. Только аккуратно, резко не дергай.

Я киваю и с усилием берусь за руку пострадавшего. Это парень почти возраста Андрея, с круглой коротко стриженной головой, в светло-фиолетовой рубашке и брюках со «стрелками». На кармашке болтается бэйджик… Продавец? Почему-то я избегаю читать его имя-фамилию, пока не уверена в том, что он вообще жив, и аккуратно подтаскиваю ему под голову непослушную руку. Она вроде бы теплая…

— Спасибо. Так нам всем поудобнее, — благодарит Андрей и смотрит на меня в этот раз подольше, так что я успеваю заметить, что глаза у него черные и немного с восточным разрезом, но лицо при этом бледное и узкое… Интересно, я в таком виде кажусь ему симпатичной? Я же с прошлого раза успела накраситься и волосы распустить…

Тут же я обрываю дурацкие мысли и ругаю себя на все корки. Нашла где романтике предаваться: на месте аварии!

— Тебе влажные салфетки не нужны? — спрашиваю я громко, отводя глаза. — А то у тебя руки все черные.

— Давай. Это я пока через бордюр перелезал. Вон, его заляпал, — Андрей кивает на человека, которого держит. Я тоже заставляю себя на него посмотреть. Тот упорно не двигается, круглая голова лежит на локте, глаза закрыты, но, кажется, дышит. А я начинаю копаться в аптечном пакете, который громко шуршит, вдруг забыв, куда же я сунула эти самые салфетки…

Пока я роюсь, к нам подходит Аркаша.

— Вытащил стекляхи, Дрон, прикинь! — триумфально объявляет он своим хриплым голосом. — Увозился весь, хе! О, салфеточки есть! — он тянет ко мне руки.

Тут откуда-то сзади выплывает дикий, тоскливый вой, такой громкий, что мы перестаем друг друга слышать. Я вскакиваю и вижу, что наконец приехало несколько мигающих скорых. Вот теперь я точно буду только мешаться. Поэтому я неловко киваю Аркаше, отдаю ему всю пачку салфеток, не смотрю на Андрея, неслышно сообщаю сквозь сирену «я пошла» и действительно ухожу, с трудом волоча затекшие ноги и пытаясь одернуть юбку. Надо вспомнить и о родственниках: наверняка они там за время моего отсутствия все извелись…

Глава 18

Тетя Лена и Илья, пекущиеся в машине, сразу же набрасываются на меня с расспросами.

— Ну чего там? — кричат они хором. — Кто в кого врезался? Что случилось-то?!

— Понятия не имею, — отвечаю я, сама задним числом этому удивляясь. — Мне не до того было. Давайте уже поедем, а то мешаемся…

Я завязываю надоевшие до предела волосы на два узла, чтобы хотя бы не лезли в глаза, плюхаюсь на сиденье и трогаю застоявшуюся Ласточку с места. Мы окончательно съезжаем с моста над рекой, которую никто из нас так и не увидел, и едем дальше. Родственники пристают, выпытывая подробности, но рассказываю я им мало: мне почему-то неприятно. Надо же, а я думала, что после такого поступка буду собой гордиться, но сейчас гордость мне кажется совсем неуместной. Что еще я могла сделать, раз уж пришла туда? Разве можно было не поделиться лекарствами? Хорошо еще, хоть как-то помогла…

После аварии от меня будто окончательно отвалилась глиняная корка, которая начала трескаться еще в Ростове-на-Дону. На дорогу и на пейзаж вокруг я смотрю совсем другим взглядом. Если раньше я сидела в своем маленьком, как коробочка, мирке и думала, что вокруг — одни враги, то теперь мне кажется, что многие могут нуждаться в моей помощи, поэтому я провожаю озабоченным взглядом каждую стоящую на обочине машину. А от грузовиков, благодаря дальнобойщикам, больше не шарахаюсь, наоборот, разглядываю их и пытаюсь рассмотреть водителя, а когда рассматриваю, начинаю гадать, что у него за характер и как он отличается от внешности… Вот и компания из бирюзового «Логана» показала себя с другой стороны. Нет, мне по-прежнему не нравятся внешний вид Вики и Васи-Антона и странная манера говорить Аркашки… Но ведь они тоже остановились помочь! Выходит, я и в выводах об их характерах поторопилась. Интересно: может, и разговор у нас теперь получился бы получше? Сколько вообще кругом интересного: не понимаю, почему я этого раньше не видела!

Дороги потихоньку пустеют, мелькает указатель на Батайск, и мы съезжаем с высокого моста вниз, на маленькое шоссе, идущее среди густых и ярких подсолнуховых полей.

— Илья, это что, опять пробку объезжаем? — спрашиваю я.

— Не, это навсегда, — отзывается он торжественно и добавляет мрачным «актерским» тоном: — До самого конца!