Меня зовут Гектор Льюис

– Со смертью твоего отца нам будет не хватать денег. Да и дом жалко – пропадет дом…

Но я не придал значения этим словам. Какой смысл несла эта ее фраза, я не знаю.

Вскоре после этих разговоров, я приступил к поиску нового жилья. За это время произошло второе роковое событие.

Мери снова стала очень часто приходить к нам в дом. С рождением Энни у нее появился предлог ежедневно бывать у нас «для оказания помощи Лее», хотя помощи-то особо никакой не было – она больше отвлекала Лею от домашних дел. Мери появлялась у нас, как только я выходил за порог дома, уходя на работу (растя Энни, жена пока сидела дома). И уходила перед самым моим приходом.

В один из дней я вернулся с работы раньше. Мери, вытащив вату из ушей (они у нее болели) и положив ее на стол в гостиной, важно восседала в кресле и о чем-то судачила с Леей. Холодно поздоровавшись с ней, я ушел в другую комнату. В дверь раздался звонок – это пришла моя мать. Недолго побыв у нас, она пошла к себе домой. Но буквально через четверть часа вернулась вся в слезах.

– Что случилось? – с тревогой спросил я.

– Я почувствовала на улице себя плохо. Я немного посижу и уйду.

Немного придя в себя, Ирен ушла.

– Ирен вернулась, чтобы проверить, здесь ли еще я? – зло спросила меня Мери, едва я закрыл дверь за матерью.

– Ей стало плохо, поэтому она вернулась – объяснил я.

– Нет, нет. Она специально вернулась. И еще слезы начала лить – упорствовала Мери.

– Знаете, вообще-то она только похоронила мужа, имейте совесть! – начал распаляться я. – И вообще она не так часто приходит в дом своих родителей. В отличие от Вас, она здесь не в гостях. А Вы уже тут почти поселились.

– Я не к тебе прихожу, а к своей дочери! Тебя не спросила! – огрызнулась она.

Наглость Мери, да еще и болезненная для меня тема, вывели меня из себя.

– Убирайтесь вон из моего дома! – заорал я. – Идите к своему мужу и сидите с ним. Вас сюда никто не звал!

– Ты чего кипятишься? Бешенный что ли? – продолжала хамить Мери.

– Еще одно слово – и я спущу тебя с лестницы! – я перешел на «ты» и уже не контролировал себя. – Вон отсюда!!!

Мери, видимо испугавшись, спешно засобиралась домой. Открыв перед ней входную дверь, я вытолкнул ее в проем.

– Чтоб духу твоего здесь не было! Чтоб я тебя больше здесь не видел. Старая ведьма! – кричал я ей в спину.

Захлопнув за ней дверь, я вернулся в дом. Лея испуганно смотрела на меня.

– Чтобы ее тут больше не было! Джордж пусть приходит, если захочет. А ее я не желаю знать! Хочешь, можешь сама к ним ходить – поставил я ультиматум.

Лея мне ничего на это не ответила. Энни играла в детской и ничего не слышала.

Глава 16. Наша последняя весна

К лету я нашел нам новый дом на Виктори-авеню, в который мы и переехали. Мы стали жить вчетвером, постепенно обживая новое жилище. Поначалу Лея тяжело переживала разрыв с родителями, но постепенно привыкла. Может она понимала, что ее мать была не права, а может просто с этим смирилась, но внешне это никак не проявлялось. Но я чувствовал, что отношения дали трещину – между нами возникло какое-то напряжение, холод.

Моя мать часто предлагала мне помириться с Мери, но я отказывался.

– Зачем? – спрашивал ее я. – Чтобы эта наглая женщина опять торчала в нашем доме. И еще настраивала мою жену против меня. Нет, нет и нет!

Но все же, чтобы Лея меньше страдала, да и Энни скучала за бабушкой и дедушкой, я по праздникам отпускал их обеих в тот дом.

Энни исполнилось 2 года, и Лея пошла работать. Ирен взяла на себя воспитание внучки, проводя с ней целые дни, пока мы были на работе. Она не чаяла души в нашем ребенке и очень привязалась к ней.

В 3 года Ирен научила ее читать, и маленькая Энни днями напролет читала книжки и не могла от них оторваться. Она росла, ей уже шел пятый год. Моя мать, как могла, прививала маленькой девочке хороший вкус, одевала, водила в детский клуб, в котором ее учили петь. Энни стала выступать на концертах.

Энни нравились лошадки, и Ирен подарила своей внучке несколько игрушечных лошадок. Но самой любимой была маленькая лошадка по имени Голди.

Лея была благодарна моей матери за все это. Они часто разговаривали на свои женские темы в комнате Ирен. Порой Лея обращалась за советом, и Ирен с удовольствием помогала ей. Они вместе ходили покупать одежду для жены и дочки. Лея стала разбираться в предметах искусства, в литературе, живописи, музыке. Мне даже казалось, что они по-настоящему подружились…

Наша дочь настолько привязалась к своей бабушке, что мы, как родители, отошли в сознании Энни на второй план.

Когда мы приходили домой с работы, дочка выбегала из бабушкиной спальни:

– Привет, мама! Привет, папа! – здоровалась она с нами и снова убегала обратно.