Меня зовут - Кожа

домой. В ящике оказалась новая школьная форма: длинные серые брюки и гимнастерка, совсем как у солдат, с

блестящими пуговицами. В отдельную бумажку был завернут блестящий ремень с медной пряжкой. Эту посылку

нам никто не прислал. То есть мы купили се сами в магазине «Посылторг».

Поверх вещей лежала открытка, на

которой был нарисован толстый прилизанный мальчик с новым портфелем и стояли слова: «Поздравляем с

началом нового учебного года, желаем учиться отлично!» Мальчишка мне не понравился: наверно, подлиза,

ябеда и плакса. А надпись была именно такая, как нужно.

Я пошел в школу в новой форме. В руках дядюшкин подарок: новый желтый портфель. Бабушка не очень была

довольна, что портфель желтый, и уверяла, что через два дня он все равно станет черным. Ну и что же, какая разница? Зачем же тогда покупать?

Итак, я держу в руках новый портфель. На шее новый наглаженный красный галстук. Фуражка сдвинута на висок. Я стараюсь шагать ровно и держаться прямо, как солдат, идущий на параде. Интересно посмотреть бы

сейчас на себя со стороны. Я пытаюсь определить, как я выгляжу, по тени.

Ничего не получается. Тень у меня несуразно длинная, кривобокая. Одна нога тени короче другой.

Впереди шагает девушка в белом платье с папкой в руках. Ну конечно, это

Майканова. Я снимаю фуражку и

приветствую учительницу:

— Здравствуйте, апай!

Она внимательно оглядывает меня:

— Ну как дела, Кадыров? Кажется, ты неплохо отдохнул?

Я вежливо отвечаю:

— Спасибо, неплохо...

Сейчас, шагая рядом с Майкановой, я и сам вижу, что лето не прошло для меня зря. Я сильно вытянулся — еще

немного и я догоню ростом учительницу.

— Где же ты был все лето?

— На джайляу.

— И что же ты там делал?

— Ничего. Отдыхал

Майканова усмехается. Видно, она хочет сказать: «Слышала. Весь аул только и говорит о том, как ты отдыхал».

Ладно, пусть думает что хочет, и говорит что хочет.

Я вошел в школу. Двери, окна, пол были заново выкрашены. Но на чистом, гладком паркете, примерно от центра

коридора до стены, тянулись отпечатки белесых следов. Большая группа учеников толпилась у газетной

витрины, читала и смеялась. Я услышал свое имя. Подойдя поближе, я увидел все тот же номер «Казахстан

пионери». Я мгновенно повернулся и ушел.

В классе никого не было. Значит, можно успеть занять место на одной из последних парт. Что может быть

удобнее такого места! Здесь всегда можно незаметно вытянуть книжку и подглядеть в нее. Правда, я говорю не

хвастаясь нет у меня такой привычки Раз уж не знаешь урока, самое глупое пытаться «выплыть», собирать крохи

подсказок, подглядывать в учебник. Я ляпать что-то наобум. Но кто его знает, вдруг когда-нибудь и понадобится.

А что касается других дел, начиная от «посторонней книги», как говорит Майканова, и кончая чудесной игрой в

«морской бой», то уж лучше задней парты места не сыщешь

Только я выбрал парту я начал располагаться на ней, как в класс влетел мой старый «друг Жантас На нем тоже была новая форма.

— Привет героям труда.— закричал он.— С кем сидишь?

— Не с тобой,— буркнул я.

Жантас подошел и заглянул в ящик парты:

— Тут же никого нет?

— А я говорю, что занято... По-казахски не понимаешь?

— А... Для Жанар приготовил.

Дорогой читатель, я думаю, что вы поймете разницу между словами «Привет героям труда» и «Для Жанар

приготовил». Называя меня в насмешку «героем», Жантас, справедливо ли, несправедливо ли, оскорблял только

меня, и я волен был наказывать его или прощать это издевательство упоминая имя Жанар, этот человек наносил

оскорбление девочке, которой не было здесь. Даже если бы она и присутствовала в классе, она не смогла бы

достойно расправиться с Жантасом. Ибо так уж устроен мир, что здоровая, крепкая девочка все же слабее, чем

мальчишка, даже если этот мальчишка — мозгляк Жантас. Обижен был не я.

И прощать я не имел права. Я

выскочил из-за парты и дал Жантасу «пенальти», то есть футбольный штрафной удар, прямо пониже спины.

О, как я хотел бы, чтобы эта змея в образе человеческом, этот хитрец с гадючьим языком начал бы обороняться и

дал мне хотя бы легкую затрещину! Уж я показал бы ему, к чему приводит некрасивая привычка плохо говорить о

людях в их отсутствие. Но этот неженка и трус захныкал, присел той стороной своего тела, на которую не пришелся удар, на скамейку и заныл:

— Всегда ты так... Уж и пошутить нельзя...

В голосе Жантаса была неподдельная обида. Может быть, он и вправду пошутил... Конечно, настоящий мужчина

должен был доказать свою правоту в честном бою... Но Жантас и вправду не мог бы драться со мной... Мне стало

очень жаль этого хнычущего мальчишку...

— В следующий раз ты шути поосторожнее,— сказал ему я.

Дверь отворилась, и в класс вошла Жанар на голове у нее была та самая красная беретка, которая так мне

нравилась. Я тут же притих, как будто никакого разговора о ней и не было. Эх, не подвернись так некстати

Жантас, я бы просто сказал девочке, что она может рассчитывать на то место, которое я занял для нее. Но после

того, что произошло в ее отсутствие?!.. Нет!

И Жанар села на парту в среднем ряду. Не слишком далеко от учителя, но и не слишком близко от него.