Меньшее зло

А получилось, что он сам себя загнал в ловушку. Не пристало старшим офицерам распространять дезинформацию, которая может повлиять на важные тактические решения. Если он признается, что все выдумал, не видать ему «Реющего ястреба».

Но альтернатива маячила поблизости. В глазах Совета Траун пал ниже некуда. Если Самакро переложит вину за вранье на него, всю эту историю, скорее всего, замнут, а сам Самакро останется незапятнанным.

Вот такой быстрый и простой выход. И абсолютно неприемлемый.

Самакро расправил плечи. Вина за выдуманную им ложь лежит на нем, ему и нести наказание.

– Несмотря на то, что вместо никардунов там обнаружили скопление грисков, – продолжил Джа’фоск, – Совет все равно впечатлен точностью разведданных.

Он немного подался вперед в своем кресле:

– Старший капитан, откройте секрет, как вы с Трауном догадались об этом?

С секунду Самакро сидел этаким болванчиком, ощущая, как вокруг него медленно проворачиваются шестеренки вселенной. Они не только не рассердились, а, наоборот, довольны?

«Допустим, вселенной справедливость неведома, – решил он. – Зато какое у нее чувство юмора!»

Самакро откашлялся.

– Хотел бы я рассказать вам об этом, верховный адмирал, – начал он, подпустив сожаления в голос. – Но вы так же, как и я, знаете, что старший капитан Траун… в общем, иногда он просто достает информацию из воздуха.

– Да, это он умеет, – пробормотал Джа’фоск, снова откинувшись на спинку кресла. – Совету будет очень не хватать его талантов.

Самакро кивнул, сдержав тяжелый вздох. Значит, слухи не врали: Совет намерен понизить Трауна, возможно, даже сместить с командных позиций. Не сказать, чтобы неожиданно, но все равно крайне мелочно и неблагодарно.

Впрочем, это еще не конец. Рано или поздно политические страсти улягутся, и Трауна без особой помпы восстановят в звании. Совету порой приходилось уступать воле Синдикуры, но в него входили отнюдь не дураки.

– Да, сэр, – произнес он. – Как и всем нам.

* * *

Примерно через пять минут после прибытия Ба’кифа в зал заседаний туда начали запускать зрителей.

Генерал смотрел, кто входит в двери, изучал их лица и прислушивался к разговорам. Большинство казались умиротворенными, выражения их лиц были чопорными, но спокойными, в приглушенных голосах слышалось уникальное сочетание серьезности и душевного участия, присущего товарищам, бок о бок сражавшимся в смертельном бою. Самакро с Талиас вошли вместе, занятые негромким разговором с Вутроу. Немного отставшие от них Зиинда и Роску переговаривались уже более оживленно.

Попадалось много незнакомых Ба’кифу лиц: младшие офицеры и воины с «Реющего ястреба» пришли поддержать своего командира. На их лицах была написана та же безмятежность, что и у старших сослуживцев. Все были убеждены, что станут свидетелями очередного восхваления Трауна и его побед и, возможно, неохотной, но все же награды со стороны Совета.

Похоже, только Ар’алани чувствовала мрачную тяжесть, которая витала в атмосфере. Она с порога обратила взор на Ба’кифа, с неожиданной подозрительностью и сомнением прищурив глаза. Наверняка она недоумевала, почему он сидит в ряду для зрителей, а не среди членов трибунала, которые скоро войдут, чтобы огласить приговор.

Разумеется, она была права. Как глава Флота экспансии и обороны, Ба’киф должен был войти в состав трибунала. Но с подачи Турфиана Синдикура вынудила его взять отвод, а поскольку Турфиан как патриарх имел власть над Трауном, остальные аристократы пошли ему навстречу. В конечном итоге сдался и Совет.

Зрители расселись по местам, и когда из боковых дверей показались пять адмиралов, разговоры утихли.

Среди них был верховный адмирал Джа’фоск. Компанию ему составили адмирал Дай’лот с «Дерзновенного», адмирал Эрси’каро с «Воителя» и двое других, из Сил обороны, с которыми Ба’киф был знаком мимоходом. У всех пятерых на лицах застыло одинаково суровое, торжественное выражение. Когда они сели за стол, за их спинами возник патриарх Турфиан и занял место чуть ближе к краю стола.

В его-то торжественной мине Ба’киф заметил неуемно мрачное удовлетворение.

Джа’фоск повертел головой направо-налево к сидящим рядом офицерам, бросил пару тихих фраз и получил точно такие же не слышимые с трибун ответы. Затем верховный адмирал скользнул взглядом по Турфиану и почти незаметно – по Ба’кифу. После этого он повернулся строго вперед и кончиками пальцев коснулся камня на столе перед собой.

– Пусть войдет, – распорядился Джа’фоск.

На секунду зал погрузился в полную тишину. Затем открылась дверь на дальней стороне, и вошел Траун.