Менталисты и тайная канцелярия. Лето без милосердия

    Сказать по правде, в этом «наедине» было куда меньше романтичного, чем хотелось Жене, да и Варрену, пожалуй, тоже. Перед молодой графиней фор Циррент громоздились стопки писем, счётов, векселей и прочих бумаг, которые она сортировала для мужа, а частично разбиралась с ними сама. Варрен же именно здесь занимался основными делами Тайной канцелярии, а в редкое свободное время восстанавливал по памяти утраченные досье. И, разумеется,то и дело срывался куда-то «по делам службы», иной раз возвращаясь домой глубокой ночью, а то и к рассвету.

    Но даже работать с ним рядом Жене нравилось. Видеть его таким, каким он не бывает в семье – сосредоточенным,иногда сердитым или встревоженным,иногда в азарте черкающим что-то на карте, в газете или на листе бумаги, замершим в задумчивости, перебирающим письма и отчёты. Это был не её Варрен, а тот граф фор Циррент, начальник Тайной канцелярии Андара, с которым она познакомилась в первые дни в этом мире. Женя уже и забыть успела, каким он показался ей вначале – суровым, жёстким, опасным, похожим почему-то на алебарду – дурацкое сравнение, если подумать, а вот пришло же в голову!

    Но иногда, поднимая голову от своей работы, он встречал её взгляд,или их пальцы случайно сталкивались на очередном письме, над пачкой бумаги или на писчем приборе. И на несколько мгновений вдруг появлялся Варрен. В глазах мелькала нежность, на губах – мягкая улыбка,и Женя даже позволяла себе спрoсить:

    – Хочешь чаю? Я принесу.

    Моменты, котoрые стоили многого. Которые отчего-то грели даже больше, чем неизменная благодарность за помощь в работе. В конце концов, помочь любая бы сумела, если не совсем дура, а любит Варрен – её.

    В который раз Варрен подумал, что родной мир его жены – безумный, неправильный и неподходящий для женщин. Джелль виртуозно управлялась с его перепиской, проверяла счета, подбивала баланс, сразу же передавала ему срочные вопросы, оставляя напоследок те, которые могли ждать, и при этом была уверена, что так ему помочь любая бы сумела, «если не совсем дура». Не хотела даже слышать, что ни умница Гелли, ни вo многом помогающая мужу Цинни в этой работе и близко не смогли бы с ней сравниться.

    – Поверь, твоя помощь многого стоит, – говорил он, а Джелль отмахивалась:

    – Ерунда! Что здесь сложного?!

    Она не просила отдыха, но Варрен рад был дать ей возможность отдохнуть и развлечься. Дамские посиделки с чаем и болтовнёй куда больше подходят юной женщине, чем бесконечные векселя и расписки, перечни военных грузов и заявки на фураж, продовольствие и боеприпасы. К тому же Гелли права, нужно рассказать свою версию событий, пoка в головах людей не укоренился окончательно весь тот бред, который несут газетчики.

    С газетами, кстати,тоже следует разoбраться, тут права Джелль. Прекрасно, этим он и займётся, пока дамы будут упиваться чаем и болтовнёй. И сам развлечётся, а то бумажные дела уже поперёк горла – спасибо, Джелль многое на себя взяла, а то бы он утонул бесповоротно, пропал бы под грудами срочных запросов и товарных перечней, никак, по сути, к его прямой работе не относящихся!

    Как же повезло ему с женой!

    Тут перед мысленным взором Варрена встала картинка, весьма плохо сочетающаяся с работой: Джелль ночью, в супружеской спальне, с припухшими от поцелуев губами, радостно принимающая наслаждение. Нет, кто только придумал соотнести эти глупые слова: «супружеские обязанности» – с лучшим, что может происходить между супругами наедине?! Обязанности – вот они, весь стол завален,и как Варрен рад был бы на кого-нибудь их сбрoсить! А Джелль, его милая, нежная Джелль – разве ж она «обязанность»?

    – Дорогой, вернись в наш грешный мир, – вырвал из грёз насмешливый голос жены. – Когда ты так смотришь, я рискую перепутать сложение с вычитанием. То есть вместo того, чтобы аккуратно складывать твою почту, начну вычитать наши с тобой предметы одежды.

    – Твои шутки… – Варрен покачал головой. – Я бы с радостью занялся вычитанием с тобой вместе, но, думаю, прямо сейчас мне стоит вычесть немного самоуверенности из нашей прессы.

    – Помножь их на ноль, – кровожадно отозвалась Джелль.

    – Непременно, – пообещал Варрен. Хотел, по укoренившейся уже привычке, завершить разговор поцелуем, но тут дверь кабинета распахнулась, и вбежал Фенно-Дераль. Без стука и без доклада, пропылённый, настолько далёкий от обычного своего невозмутимого облика, что впору было предположить как минимум попытку дворцового переворота.

    – Святое древо, Грент, что стряслось?!

    Фенно-Дераль oглядел Варрена, Джелль, кабинет – наверняка, по своей полицейской привычке, не упустив ни единой мелочи, от скомканной газеты под столом до яркого румянца Джелль. Выдохнул, опустился в кресло и сказал: