Мерецков. Мерцающий луч славы

33-я армия генерала Ефремова вела бои за Наро-Фоминск и Боровск. Она дошла до Вязьмы, и здесь её остановила 4-я танковая армия гитлеровцев. Сзади линия фронта сомкнулась. Ефремов отдал войскам приказ повернуть на юго-запад, в направлении на Ельню и Дорогобуж. Бойцы с боями выходили из окружения. Ефремова тяжело ранило, его пытались вывезти в тыл, но не смогли. Не желая попасть к немцам в плен, он пустил пулю в себя. Человек воевал за Родину, и воевал геройски, и вот его уже нет. Да, война жестокая штука, сегодня ты на коне, а завтра - с седла на землю. Слушая Жукова, Мерецков притих.

   - Жаль Михаила...

   - А мне, думаешь, его не жаль? - вздохнул Жуков и жёстко добавил: - Ладно, хватит этих разговоров, у меня от них сердце щемит. Поезжай на Калининский фронт, посмотри, как дела у генерала Конева. Человек он цепкий, характером строг. Да ты его хорошо знаешь! И всё же у него есть там проблемы.

Губы Мерецкова тронула лёгкая улыбка.

   - Характер у Ивана Степановича крутой, не любит он, когда ему указываешь на недоработки. Мы с ним одногодки.

   - А ты разве любишь? - усмехнулся Жуков. - Я тоже не люблю, но ради дела стараюсь приглушить в себе самолюбие и делаю всё так, как надо.

   - Скажи, Георгий, какова обстановка на западном направлении?

   - Если коротко, то ситуация такова. - Жуков твёрдыми шагами подошёл к висевшей на стене карте. - Наши войска стремятся перерезать железные дороги Смоленск - Гжатск и Вязьма - Брянск...

   - Чтобы замкнуть кольцо окружения за спиной гитлеровских войск на Ржевско-Вяземском плацдарме, не так ли? - прервал его Мерецков.

   - Твоя мысль верна, - согласился Георгий Константинович. - Но это одна задача. Вторая, не менее важная, - ликвидировать Демянский выступ. А немцы хотят пробиться от Демянска мимо Селигера к Ржеву, чтобы отсечь войска левого крыла Северо-Западного фронта и часть войск Калининского. Конев заявил мне, что у него уже разболелась голова от раздумий, как лучше «усмирить фрицев» на этом направлении. Подскажи ему наиболее разумный удар по врагу.

Мерецков взглянул на карту и заметил, что в предстоящих боях, как ему кажется, особое значение, если не решающее, будут иметь фланговые группировки войск.

   - Факт, Кирилл, именно там развернутся основные бои! - воскликнул Жуков. Он помолчал. - Ну, мне пора в Генштаб, а ты поспешай к Коневу.

У Мерецкова отлегло с души. Жуков согласен с ним, верит ему, а коль так, то наверняка поможет. Так оно и случилось. Когда он ехал к Коневу, Жуков уже был в Ставке. В кабинете Сталина находились Берия и Маленков. Жуков доложил Верховному обстановку на Западном фронте, решил с ним ряд вопросов и хотел было высказать просьбу Мерецкова, но Сталин сам заговорил о нём.

   - Мерецков прибыл?

   - Прибыл, - ответил Жуков. - Я побеседовал с ним, дал задание, он поехал к Коневу на Калининский фронт.

   - А почему мне не сообщили? - Глаза Сталина холодно блеснули.

   - Собирался сделать это позже.

   - А надо было сразу доложить, - подал голос Берия. Сквозь очки он, казалось, обстреливал Жукова.

   - У вас всё? - спросил вождь.

   - Есть вопрос. Мерецков просит дать ему армию.

Сталин рывком повернул к нему голову.

   - Он не хочет быть у вас заместителем?

   - Мерецков просит дать ему армию, чтобы самостоятельно поработать. - Жуков сцепил зубы, чтобы не сказать лишнего. Щёки у него побелели. Он добавил, тщательно подбирая слова: - Мерецков благодарен вам за оказанное доверие, но ему хотелось бы командовать армией, чтобы проверить себя, на что способен.

   - Ваше мнение?

   - Полагаю, просьбу надо удовлетворить.

Сталин ответил не сразу. Он прошёлся по кабинету, затем вернулся к столу, о чём-то размышляя. Наконец взглянул на Жукова.

   - Мы дадим товарищу Мерецкову армию, - усмехнулся он. - 33-ю, что сражалась под Вязьмой, хотя она и позволила немцам окружить себя.

   - Мы дадим Мерецкову пустую армию? - возразил Жуков. - Там и командовать пока некем. Она же вышла из окружения с большими потерями!

   - Мерецков эту армию воссоздаст, у него в этом деле большой опыт, так ему и передайте. Приказ о его назначении сегодня подготовит Маленков, а я подпишу его.

Так генерал армии Мерецков стал командующим 33-й армией. Он заверил Жукова, что не подведёт его.

   - Ты сам говорил, что я человек дела. А воля у меня есть.

   - Одной воли мало, Кирилл, - покосился на него Жуков. - Ты к делу ещё сердце приложи, тогда и пожнёшь плоды. Я вот поторопился и дал промашку. Был уверен, что под Вязьмой мы легко разобьём немцев, но ошибся. Мы переоценили возможности наших войск и недооценили силы противника. Орешек оказался крепче, чем мы предполагали. Теперь же самым беспокойным местом, - продолжал Георгий Константинович, - остаётся неправильный по форме многоугольник Калининского фронта.

Жуков, занятый по горло крупными проблемами, не мог вникать во все детали обстановки на нескольких фронтах сразу. А между тем от этих деталей во многом зависел исход предстоящей летней кампании. «Вот почему я и отправился на правый фланг западного направления», - отмечал Мерецков.