Меридиан

— Нет. Весной, еще до начала стройки, товар шел через само Мертвячье, но потом там стало слишком людно. Все получилось случайно, однажды контейнер не всплыл, потерялся. Ну и черт, думаю, с ним. А потом неожиданно наткнулся на него у бочага — его к берегу прибило. Похоже, аномальные зоны, они здесь повсюду.

— А что ЧОП?

— Ничего. Меня предупредили, что трогать не будут.

— Я отойду ненадолго, а вы тут поторгуйтесь пока, — предупредил Максим и зашагал прочь.

На душе стало муторно. Неужели все это происходит наяву? Племянник его старого товарища, Максим с детства его знал…

Метеоплощадка располагалась на открытой, продуваемой всеми ветрами равнине. Поодаль, на противоположном берегу речки, стояли многочисленные купы лиственниц. Ранние заморозки окрасили хвою в сочный рыжий цвет, но иглы еще не облетели. Было пасмурно, все небо заволокло рыхлыми, словно ватными облаками. Потоком живой ртути струилась река, а всю равнину укутало снегом. Это был первый снег будущей зимы, который лежал на земле и не таял. Максим смотрел на однообразный пейзаж и чувствовал то же, что ощущает художник, всматривающийся в бледное, как фарфор, лицо юной рыжеволосой красавицы с глубокими серыми глазами.

Фёдор появился так неожиданно, что Максим вздрогнул.

— Ну как, закончили допрос? — поинтересовался Максим.

— Можно сказать и так.

— Что-то ты недоговариваешь. Случилось что? Или всплыло нечто такое…

— Да нет же… Просто Аркадий отказался сообщить нам имена низовых распространителей, которые работают здесь, на Плато, и к тому же добавил, что если я попытаюсь силой выбить из него контакты, он будет жаловаться чуть ли не Генеральному прокурору.

— В общем, торг оказался неуместен.

— Похоже, он решил, что ему выгоднее торговаться не с нами, а с шишками из прокуратуры.

— Видать, хочет пойти на сделку со следствием и добиться снисхождения, — предположил Максим.

— Ага. Умный, сука. Только потом уж этой информации будет грош цена! Эта публика работает быстро. Держать у себя контрабанду — ненужный риск.

— Думаешь, отрава уже успела разойтись?

— Практически уверен, — хмуро подтвердил Фёдор. — Я поручил ребятам проверить бортовые компьютеры всех вездеходов, к которым он имел доступ. Отследим маршруты и сразу же предупредим соседей. И останется только ждать, где шарахнет.

Фёдор минуту помолчал и добавил:

— Да, он совершил свою последнюю ошибку. Разговаривать больше не о чем.

Неряхин расстегнул куртку и непослушными пальцами вытащил из плечевой кобуры пистолет.

— Ты что, хочешь из табельного? — вскинулся на него Максим Шишков.

— Да. Я так решил. Наталье теперь Бог судья, а этого… Но мы не разбойники. В исключительных случаях закон об «Особо управляемых территориях» это позволяет. Потом составлю акт, все как полагается.

— Может, ты и прав, — все еще сомневался Максим. — Но должен честно тебя проинформировать: за Аркадия могут вписаться очень влиятельные люди. Его отец и дядя водят знакомство с заметными фигурами бизнеса и политики Юга. У людей такого сорта всегда находятся общие дела, а помимо серьезных дел у них масса общих интересов. Сам понимаешь: охота, сауна, шлюхи, шашлыки…

— И зачем ты все это сейчас сказал?

— Ты должен трезво взвесить риски и оценить, на что идешь.

— Если все обстоит именно так, как ты говоришь, нужно действовать быстро. Пока никто не успел за него вписаться.

***

Сложно было понять, что творилось в душе Аркадия. Осознавал ли он? Выражение лица и манеры выдавали внутреннюю нервозность, с которой он все же пытался бороться.

Каждый переживал этот момент по-своему. Доктор Затеев не обладал тонкой душевной организацией, он выглядел спокойным и хмурым, чего никак нельзя было сказать про Фёдора Неряхина.

Волнения прошедших дней так закрутили, завертели шерифа, что все последнее время он жил словно на автомате, не осознавая сути событий, реагируя на все ситуативно, действуя стремительно. А вот сейчас поток жизни словно остановился, перестав поддерживать его на плаву. Время замедлилось, и Фёдор оказался один на один с самим собой. Здесь и сейчас. Неужели он и впрямь сделает это?! Вот сейчас, совсем уже скоро. Как такое может быть? Ведь он не палач и за всю свою жизнь не убил даже курицы…

Максим Шишков был спокоен и бесстрастен. Будущее тревожило его настолько, что настоящее почти не касалось его чувств, словно стало полупрозрачным и неощутимым на ощупь. «Сегодня все решится», — вертелось у него в голове.

Утро постепенно разгоралось. Солнце успело подняться повыше, но сквозь поднимающуюся над озером дымку на него можно было смотреть, даже не прищуривая глаз.

— Ну, что вы еще хотите, чтобы я вам рассказал? Контейнеры приходилось сетями вылавливать, я на лодке брал их на буксир и на берег.

Разговор был прерван шумом винтов вездехода. Машина, за штурвалом которой был Сергий, заложила вираж и остановилась рядом с ними. Молодой священник поспешно выбрался и бросился к ним:

— Почему не позвали? Без меня… А исповедоваться, причаститься перед этим… Перед…

Кадык Сергия судорожно дернулся, словно он действительно проглотил невысказанное страшное слово. Аркадий побледнел как полотно.