Читаем «Меридиан» и другие пьесы полностью

«Меридиан» и другие пьесы

М а л ь в и н а. Да, ты права. Такой свежей белой булки с ароматной корочкой сейчас уже не купишь. Удивляюсь я, и как они теперь пекут! Ведь раньше обыкновенная лепешка была вкуснее, чем нынешние батоны. Но наш заведующий и их нам не дает — говорит, белый хлеб для сердца вреден.

К а ч к о в а. Что бы там ни было, Мальвина, ты мне сразу дай знать, как только у вас освободится койка. Перейду к тебе. Лучше жить в доме для престарелых, чем в этом, хоть и родном, но действительно сумасшедшем доме. Вот и сейчас. Один бог знает, чем вся эта история кончится. Небожец подозревает парней из исправительного дома. Сегодня их будут допрашивать. Так им и надо… Только у нас такое возможно, чтобы собрали разных бродяг со всей округи и поселили не где-нибудь, а в старом замке.

М а л ь в и н а. Правду говоришь, такое только у нас возможно. Белый хлеб, мол, вреден для сердца! А свинина — для сосудов. Врач нам целую лекцию прочитала. Говорит, на молоке и на овощах можно еще много лет прожить. А я говорю, очень мне нужна такая жизнь! Я вам всю свою пенсию отдаю, так уж будьте добры обо мне заботиться. В конце концов меня сюда собственный сын устраивал. А он вам не кто-нибудь. В политике будь здоров как разбирается.

К а ч к о в а. Какая тут политика?! Твоей пенсии только и хватает, что на молоко да салат.

М а л ь в и н а. Салат полагается к мясу. Только нам салат дают без уксуса, без сахара. Я однажды не вытерпела и сказала им, как нужно салат готовить. А заведующий давай меня упрекать, что я, мол, не ценю заботу государства, что мне следовало бы знать, сколько государство добавляет на таких, как я. А я ему в ответ — пусть ничего не добавляет, а пенсию повысит, чтобы можно было нам давать и мясо пожирнее, и белый хлеб. Глядишь, мы так и помрем скорее — врачиха же не зря нам лекцию читала. Кому от этого будет лучше? Тому же государству. Ему не придется еще несколько лет нам пенсию выплачивать. И как до этого не додумались?!

К а ч к о в а. А сейчас меня любопытство разбирает: получит он хоть какую-то компенсацию за свою разбитую голову или нет. Говорила я Ангелике, оформи ты на него страховку, да так, чтобы он об этом и не догадывался. Но почем я знаю — может, теперь голову и не страхуют. Ох, глаза б мои все это не видели! Как только у вас кто-нибудь умрет, сейчас же мне сообщи. Я возьму свой узелок и — к вам. Поминай как звали. Поживу еще пару лет спокойно, а не как здесь. Это не для моих нервов.

М а л ь в и н а. Для нервов полезен мед. У нас там даже такой плакат висит.

К а ч к о в а. Посуди, Мальвина, ну разве нормальный человек будет себя так вести? Ведь Гачика назначили было директором школы, но он продержался на этом месте всего один год. Заявил своему начальству, что он против школьной реформы. А тогда как раз спрашивали, кто «за», а кто «против» гимназии. После этого он стал замом директора. Ну черт с ним, подумала я тогда, пусть хоть замом. Так его и оттуда выперли, потому что он единственный не захотел идти с детьми собирать картошку. Ох, неисповедимы пути господни! Вот тогда-то я и почувствовала, что у Доминика не все дома. А когда его выгнали и из учителей и поставили выдавать книжки, я Ангелике прямо сказала: «Разведись ты с ним, пока не поздно»… Не знаю, что она в нем нашла. Ну хоть бы на мужчину был похож, а то ведь как есть паршивая собачонка. Не приведи бог, дети в него пойдут. Да с ними уже и сейчас невозможно разговаривать. Нет уж, с меня хватит, нервы у меня не железные.

М а л ь в и н а. Нервы… Как знаешь, но если мед тебе не поможет, тогда…

К а ч к о в а. Боже мой, кому что. Вот бы и мне оглохнуть и думать только, как набить свою утробу. Такое счастье тоже не каждому выпадает.