Мертв на три четверти (ЛП)

Взгляд мисс Кеварьян потемнел, но еще до того, как она успела что-то произнести, кардинал твердой рукой сделал успокаивающий жест. У него был сильный голос настоящего проповедника — в настоящее время тихий, но Тара не сомневалась, что при необходимости он легко мог наполнить собой весь собор.

— Послушник Абелард должно быть узнал мисс Абернати по вашему описанию. Обычно он весьма благоразумен, но нынешняя… ситуация потрясла его. Впрочем, как и всех нас.

— Простите, — Абелард склонил голову и дрожащими руками поднес сигарету к губам. Обнаружив, что она почти догорела, он лихорадочно выудил из кармана рясы новую пачку. — Простите. Я не подумал. Этого больше не повториться.

— Будем надеяться, — ответила мисс Кеварьян. — Чтобы преуспеть в деле, мы должны контролировать информацию. Будущее вашей веры зависит от способности хранить секреты.

Абелард застыл, и Таре стало его жалко. Он и так был до чертиков напуган смертью своего божества, а мисс Кеварьян, и его собственный начальник ничем не помогли.

Поэтому пришлось соврать:

— Он проверил мое имя. Припоминаю, что показала ему документ. В конце концов, секретность работает лишь в том случае, если участвуют обе стороны.

На лице Абеларда, выудившего новую сигарету и закурившего ее от угольков старой, промелькнула благодарность. Взгляд мисс Кеварьян метался между Абелардом и сигаретой. Она секунду молча наблюдала, взвешивая все в уме, потом продолжила:

— Тара, познакомься с Его Высокопреосвященством кардиналом Густавом. Он связался с «Келетрас, Альбрехт и Эо» с помощью кошмарного курьера два дня назад.

— Мое почтение, Ваше Высокопреосвященство, — с легким поклоном ответила Тара. — Рада помочь.

— Обращайтесь ко мне, — произнес кардинал Густав, — кардинал или святой отец. Все остальное подразумевает, что в конце концов, если мы преуспеем, я останусь главой Церкви. — И он невесело рассмеялся. — Леди Кеварьян и послушник Абелард ввели вас в курс дела?

— В общих чертах.

«Судья Кабот мертв! — хотелось ей крикнуть через всю комнату. — Кто-то пытается нас убить. Дела подождут».

Но, разумеется, она этого не сделала.

Кардинал поднялся под скрип кожи. Он словно постарел — на его лице были видны глубокие морщины, темные круги под глазами. Она знала подобный взгляд. События прошлых дней изгнали из него радость и уверенность как прибой вымывает поверхностный слой почвы, обнажая материковую породу.

- Что вы, мисс Абернати, знаете о смерти богов?

* * *

Вообще-то, Тара знала, и довольно много. Понимание основ теории у нее было возможно глубже, чем у кардинала Густава, но она все равно не стала прерывать лекцию. Кажется, без оберегающего огня его Господа кардинал был обречен обветшать. Он вел лекцию отчаянно, втолковывая основы младшему компаньону леди Кеварьян — кстати, откуда вдруг взялась «леди»? — стараясь, самоутвердиться через знания и власть.

— Боги похожи на людей, — говорил он. — В них тоже порядок обуздывает хаос. В людях это проявляется заметнее. Миллионы клеток, длинные переплетающиеся цепочки атомов, множество костей, плоти, крови и прочей жидкости. Каждый кусочек выполняет свою задачу. Стоит одному из этих бесчисленных мелких насосов перестать качать, или забьется один из крошечных трубопроводов, как весь обузданный было хаос прорвется наружу словно распрямившийся меч, и душа потеряется в реальном мире, если только кто-то не успеет ее поймать первым.

Так же и с богами. Боги живут и размножаются почти как люди, и как люди же, их высшие функции вроде речи, заключения договоров, управление силами природы и чувственное восприятие развились по часам вечности лишь сравнительно недавно. В стародавние времена, когда человечество осваивало просторы саванн и болот, их божества охотились рядом с ними, присутствуя не более чем в виде тени на стене пещеры, блеска в глазах охотника, в предсмертном реве мамонта — и были примитивны, как и люди, над которыми они властвовали. Люди росли — их число и силы увеличивалось, а сложность восприятия усложнялось, и их боги росли вместе с ними.

— И подобно людям боги смертны. С одной лишь разницей, что их смерть страшнее и их уход способен сотрясти мир.

Таковы были основы. Они сформировали основные положения знаменитой, или позорной, в зависимости от принимаемой вами точки зрения, работы маэстро Герхарда «Das Thaumas»,[3] в которой полтора века назад было впервые сформулирована теория о том, что вместо того, чтобы умолять о чуде, человечеству стоит взять силу богов в свои руки и самим определять свое будущее.