Мертв на три четверти (ЛП)

— Немногие знают, как слепы люди к переменам. По началу я проводила в его лаборатории всего один час. Спустя пару недель уже шесть. Лаборатория стала моей жизнью, и ее жизнь стала диктовать мою. Мне снилась работа, это казалось совершенно естественно, так же естественно, как то, что ты подстраиваешься под мой шаг. Мои силы мало по малу таяли. Спустя несколько недель я уже не могла за пределами лаборатории самостоятельно зажечь даже свечу. Беседы с Деново сверкали умом и жизнью. Все прочее по сравнению с ними меркло, а я ничего не замечала.

— Я и не заметила, как Дафна перестала смеяться, хотя однажды я поняла, что никак не могу вспомнить, когда она в последний раз улыбалась, как и я сама. Я оглядела нас обоих и всех, кто работал в этой лаборатории. Мою голову словно набили ватой, но спустя несколько дней я ощутила тонкую паутину из Таинства, которой Деново опутал наши души. По его воле мы работали как единый организм. Отдаляясь от его цели, мы теряли часть себя, и даже больше.

— Я высказала ему это в глаза. Но он лишь рассмеялся в ответ. «Мы так здорово работаем, — ответил он. — Куда лучше, чем какой-либо Посвященный или Мастерица Таинств в истории. Вместе мы достигнем величия».

«Но не сами и не ради себя, — ответила я. — Мы заработаем величие для вас».

«Но кому-то же нужно направлять наши исследования», — возразил он. Потом он предложил мне отправиться к лидерам университета и все рассказать. Так я и сделала.

Еще один поворот. Лестница. Медсестра прокатила мимо каталку с окровавленными скальпелями.

«Лаборатория Деново, — ответили они мне, — один из величайших центров обучения в мире. Она приумножает знания о Таинствах для всех на свете. Они поставили под сомнение мои суждения, мои приоритеты, хотя он иссушал своих студентов, жирея на украденной у них силе. Я пыталась вырваться, но он не дал. Я попыталась бороться, но за его спиной стояла целая лаборатория и он был слишком силен. После недели работы без отдыха в его лаборатории Дафна уснула и больше не проснулась. Родители забрали ее и больше мы не виделись».

— Однажды поздно ночью, когда все студенты отправились отдыхать, я пробралась в лабораторию и подожгла ее. Это место было сосредоточением его паутины, которой он нас опутал. Когда она сгорела, я почувствовала, как вместе с ней сгорает его хватка на моей душе. Силы вернулись ко мне, и мое Таинство вновь стало моим.

— Я не говорила, что это сделала я, но не делала из этого секрета. Обнаружив мое неповиновение Деново притащил меня на дисциплинарный совет. Он хотел моей смерти, но в правилах о наказаниях студентов не было ни слова о смертельной казни. Вместо этого они дали мне диплом об окончании, потому что нигде не сказано, что после выпуска Университет обязан выпустить вас где-нибудь, где вы сможете жить. Я подралась с целым факультетом, и от души хохотала, когда они вышвырнули меня вниз над Мировым Разломом, полагаю совсем недалеко от того места, где погибла Серил.

— Но я выжила.

Кэт остановилась перед девственно чистой дверью с медным номерком. Изнутри не доносилось ни звука. Не было слышно даже дыхания. Тара почувствовала внутри отголосок собственной затраченной Силы. То самое место.

Она положила руку на плечо Кэт и с силой сжала. Ногти впились глубоко в кожу сквозь хлопчатую ткань, но Кэт не вздрогнула и не поморщилась. Прочие знаки, после проверки тоже соответствовали. Чуть расширившиеся зрачки, дыхание в ритм с дыханием Тары. Когда она закрыла глаза, то увидела тонкую паутинку, связавшую сейчас ее разум с разумом Кэт.

Однажды профессор Деново поведал ей, что есть три ситуации, когда разум становится уязвим: из-за любви, во время сна и, наконец, поглощенный рассказом. Кэт ненавидела горгулий. Она бы не поняла почему Тара защищает Сланца, и ни за что бы не поверила в его невиновность. И даже если, каким-то чудом, поверила бы, оставалась Справедливость, а Кэт была абсолютной рабой своей темной госпожи, чтобы сопротивляться воле надетого черного костюма. Когда Тара вгляделась в темные, бессмысленные глаза другой женщины, то на мгновение почувствовала угрызение совести за то что уже сделала и еще собирается сделать.

— Кэт?

Мгновением позже прозвучало замедленное «Да?», словно Кэт забыла, как говорить.

— Я собираюсь осмотреть свидетеля. Посмотрю, не упустила ли что-то Справедливость.

На этот раз ответ прозвучал охотнее:

— Да.

— Я справлюсь сама. И буду в безопасности. Но мне нужно, чтобы ты проверила, что капитану Пелхэму ничего не грозит. Если с ним что-то случится, мы потеряем нашу единственную зацепку.

— Мне нужно его проверить?

Именно так и работал трюк Деново, весьма утонченно. Жертва не утрачивала собственную волю, но становилась послушной и очень услужливой.

— Да. Думаю, тебе нужно проверить, что с ним все в порядке.

Когда Кэт пошла по белому коридору, ее шаг звучал тяжелее обычного.