Мертва для тебя

Широко шагая, Густав поднимается на второй этаж, снимает футболку, в которой спал, делает сто отжиманий и идет в душ. Выкручивает воду на максимум, но от горячей воды усталость только растет. Густав переключает на холодную и трет кожу мылом. Проведя рукой по щеками и подбородку, размышляет, надо ли побриться. Да пошло все оно к черту. Густав выключает воду и обматывается полотенцем. Обсохнув, надевает пару адидасовских штанов, серый свитшот и кроссовки, на голову натягивает бейсболку. Потом спускается в гараж, садится в машину и выезжает на улицу, не глядя на журналистов и фотографов, которые направляют на него объективы своих камер. Чуть отъехав от забора, Густав останавливает машину и сдает немного назад. Выходит и направляется к толпе, готовой жадно накинуться на свою жертву. Журналисты, вне себя от радости, бросаются к приближающемуся Густаву.

– Как вы думаете, что произошло?

– Как вы себя чувствуете?

– Когда вы в последний раз видели жену?

– Это похищение?

Густав спокойно снимает бейсболку, поднимает руку, давая знак журналистам не подходить слишком близко. Вообще-то ему бы лучше оттуда уехать. Его пресс-секретарь Наташа, вероятно, отругает его, но он поступает так, как обычно, – полагаясь на внутреннее чутье.

– Я чувствую абсолютно невыносимое беспокойство, – говорит он и слышит, что голос подводит его.

Журналисты замолкают. Слышны только щелчки камер.

Направив взгляд в один из объективов, Густав выпрямляется и продолжает:

– Я готов на все, чтобы вернуть свою семью.

Он переводит взгляд на самый большой объектив.

– Если кто-то похитил мою жену и моих девочек, – Густав прикрывает глаза и пытается собраться с силами, – я прошу вернуть их. Заберите меня вместо них. Я заплачу любую сумму за возможность обнять свою семью. Каролина, Астрид и Вильма, если вы слышите меня, верьте, что я найду вас. Обещаю, что найду, даже если это будет стоить мне жизни.

– Как вы думаете, что с ними?

– Я не могу даже думать об этом. Я только хочу, чтобы они вернулись. Спасибо.

Густав разворачивается и идет к машине. Журналисты кричат ему вслед, но он ускоряет шаг, словно убегая от огромной волны, готовой настичь его и накрыть. Он спокойно садится в свой автомобиль. «Ты не побежден, пока не сдался», – как говорил когда-то Киллер.

Густав достает свой тайный телефон и звонит Филиппе.

– Это я. Окажи мне услугу, только не говори никому ни слова. Слышишь? Ни слова, иначе пожалеешь.

Киллер

Выйдя из дома и пройдя буквально несколько шагов по улице, Хенрик понимает, что сегодня будет еще жарче, чем вчера.

Он останавливается около новой маленькой булочной и покупает бутерброд с паштетом, черный кофе и свежевыжатый яблочный сок. Потом берет еще несколько свежевыпеченных булочек.

Время становится врагом, когда после заявления в полицию прошли сутки. А с момента исчезновения и того больше.

Если в первые сорок восемь часов полиция не найдет никаких зацепок и не задержит подозреваемого, шанс раскрыть преступление существенно снижается.

И прежде всего, Каролина должна получить инсулин.

Скоро на допрос придет мать Густава, Хасиба, и Хенрик спешит на работу. Им необходимо узнать, где она была накануне. Она член семьи и представляет особый интерес для расследования.

Войдя в кабинет, Хенрик видит Марию, стоящую около шкафов с архивными папками и ищущую что-то в стопках бумаг. Рыжие волосы собраны в большой пучок.

Хенрик здоровается с ней и кладет пакет со свежей выпечкой на ее стол, потом садится на свое рабочее место.

– Все хорошо?

Ему всегда интересно встречать своих коллег, одетых в штатское. На Марии бело-голубое полосатое платье, и Хенрик удивляется тому, что у беременных женщин, кажется, существует неписаное правило одеваться в полосатое. Симпатично, но странно.

– Да, но время уходит, – отвечает Мария и смотрит на пакет. – Пахнет очень вкусно.

Хенрик угрюмо кивает и включает компьютер. На письменном столе унылая пустота. Надо бы принести фотографию дочерей, но не хочется отвечать на неизбежные вопросы.

– Поиски шли всю ночь, но не было обнаружено и следа Йовановичей. Подключилась Missing People[3]. Мы тонем в наводках, но ни одна не оказалась полезной, – докладывает Мария со вздохом. – Кстати, я просмотрела медкарту Каролины. Ничего особенного. Только записи, касающиеся диабета.

– И ничего о депрессии или избиениях?

– Ничего похожего, а я дочитала до подросткового возраста.

– Интересно.

Кажется, будто на плечах лежит дополнительный груз. Минуты бегут, а у них ничего.

По отчетам экспертов-криминалистов, на месте преступления, то есть в доме Йовановичей, нет ни отпечатков пальцев, ни следов ДНК, ни каких-либо других признаков, указывающих на то, что в доме находился кто-то помимо членов семьи. Не обнаружено также следов крови или борьбы. Никаких кусочков мозаики, из которых можно было бы собрать картину произошедшего. Ничего.