Мертва для тебя

Наиболее вероятной представляется версия о добровольном отъезде или об участии в исчезновении Густава, который намеревался либо защитить свою семью, либо избавиться от нее. Возможно, он нанес им травмы, возможно, что-то пошло не так. Или Каролина боялась кого-то и предпочла спрятаться, чтобы спасти детей.

– Мы что-то упускаем из виду, – констатирует Хенрик. – Надо искать волокна ткани. На преступнике могли быть перчатки. Кто-то должен был находиться в доме.

Нельзя ограничиваться какой-то одной версией. Хенрик смотрит на доску с заметками. Брат Каролины Педер вычеркнут, но имя пока остается. Его смерть была признана несчастным случаем, но, по мнению французской полиции, не все обстоятельства удалось прояснить. Трезвый, здоровый мужчина тонет в бассейне. Однако никаких улик, указывающих на преступление, не обнаружено, так что дело закрыли.

Хенрик вздыхает. Буря в голове после вчерашнего похмелья улеглась, но тревога осталась.

– Я пойду за кофе, тебе принести? – спрашивает Мария, идя к двери.

– Нет, спасибо.

Не успевает он открыть материалы расследования, как в кабинет входит Лея, прижимая к груди две толстые папки, которые она кладет на стол Хенрика.

– Я запросила в Дании финансовые отчеты за прошлый год.

– Хорошо, – Хенрик встречается с Леей взглядом. – Доброе утро.

– Привет.

Лея выглядит уставшей, в ней не чувствуется вчерашней энергичности. Через белую шелковую блузку просвечивает кружево бюстгальтера. Хенрику стыдно за то, что он это замечает.

– GameOn явно не спешит представлять бухгалтерские отчеты, так что это только прошлый год, – говорит Лея, отпивая кофе.

Хенрик открывает верхнюю папку и качает головой.

– Чтобы просмотреть все эти транзакции, потребуется уйма времени. Они же не идиоты. Надеюсь, если речь идет об отмывании денег, мы сможем отыскать здесь какую-то схему.

Он быстро пролистывает страницы, испещренные числами.

– Возможно, они поделили суммы на более мелкие, чтобы их было сложнее отследить. Я просмотрю.

– Супер, – говорит Лея и садится за свой стол.

У нее очень серьезный вид, и Хенрику хочется спросить, в чем дело, но он понимает, что лучше этого не делать. Он возвращается к папкам, но быстро обнаруживает, что это тупик. Даже если Густав и помогал своему двоюродному брату, а он наверняка ему помогал, обнаружить это нереально. Содержание папок выглядит сплошной кашей из разных поступлений и списаний денег. Поскольку Густав не является официальным подозреваемым, полиция не может получить данные о его личных финансах.

Лея наблюдает за Хенриком со своего места.

– Как тебе твоя новая работа?

Ее губы блестят.

– Мне физически плохо, когда жертвами становятся дети, – продолжает она. – Но тебе, наверное, еще хуже, ведь ты женат и у тебя тоже есть дети.

По ее тону Хенрик понимает, к чему она клонит.

– Я так понимаю, ты провела расследование?

– Да, – отвечает она и откидывается на спинку стула, скрестив руки на груди.

– Прости, но я…

– Я не смогу работать с тобой, – ледяным тоном говорит Лея. – Я должна верить своему напарнику, а ты мне врал.

– Послушай, какая разница…

– Честно говоря, мне плевать на твою личную жизнь и на то, что ты изменяешь жене как последняя свинья. И темные тайны, которые привели тебя в Мальмё, меня тоже не интересуют. Но я не выношу, когда врут мне, особенно напарник, на которого я должна полагаться на все сто.

– Да ладно тебе, я врал тебе не как коллеге, я же даже не знал, что мы будем вместе работать.

Лея натягивает на себя куртку и задвигает ящик стола. Нет смысла пытаться поговорить с ней сейчас. Будет только хуже, и весьма вероятно, что ситуация уже безнадежна. Какого черта он позволяет своим чувствам брать верх?

В двери появляется голова Карима.

– Пришла мать Густава, – сообщает он. – Вы готовы?

Хенрик кивает и собирает свои бумаги. Не говоря друг другу ни слова, они с Леей спускаются по лестнице и идут по коридору в допросную. У самой двери Лея поднимает взгляд и говорит:

– Вести допрос будешь ты.

Хасиба сидит на стуле, прижимая к животу свою цветастую тканевую сумку. Лицо белое как мел.

Хенрик быстро представляется, стараясь смягчить голос, потом садится напротив.

По сравнению с остальным телом руки Хасибы выглядят огромными. Она одета в сшитый по фигуре пиджак и юбку из той же ткани. Вокруг шеи обернут платок.

Хасиба смотрит на Хенрика широко распахнув глаза. Он включает диктофон, произносит номер дела и личный идентификационный номер Хасибы.

– Меня в чем-то подозревают?

У нее заметен боснийский акцент.

– Нет, ни в чем, мы допрашиваем всех свидетелей. Нам необходимо собрать информацию, чтобы найти Каролину, Астрид и Вильму как можно скорее.

По Хасибе видно, что жизнь у нее была нелегкой. Хенрик узнает этот утомленный взгляд – у его матери всегда был такой же.

– Когда вы в последний раз видели внучек?

– Неделю-другую назад. Они приходили в гости. Я, как обычно, помогала присмотреть за девочками, потому что у Каролины были дела. В таких случаях ей это удобно, обычно-то она делает все, чтобы я не виделась с внучками. Я с удовольствием помогаю. Для меня нет большей радости, чем побыть с моими малышками.