Мертвая комната

– О, Ленни, Ленни, я не могу слышать твоих похвал, когда ты в то же время говоришь, что я принесла себя в жертву, выйдя замуж. Когда я впервые прочла это страшное письмо, то на мгновение неблагодарно засомневалась, что твоя любовь ко мне устоит перед этой тайной. Ужасное искушение овладело мной на миг. Но ты стоял рядом и ждал, когда я снова заговорю, и твой невинный вид привел меня в чувство и подсказал, что я должна сделать. Именно мой слепой муж заставил меня побороть искушение и не уничтожить письмо. О, будь я самой жестокосердной из женщин, могла бы я когда-нибудь снова взять твою руку, могла бы поцеловать тебя, могла бы лежать рядом с тобой и слышать, как ты засыпаешь, ночь за ночью, чувствуя, что я воспользовалась твоей слепотой и зависимостью от меня в своих корыстных интересах? Ведь я бы знала, что преуспела в своем обмане только потому, что твое несчастье сделало тебя неспособным заподозрить обман. Нет, нет, мне трудно поверить, что самая наглая из женщин могла бы дойти до такой подлости. И я прошу тебя доверять мне. Вчера, в Миртовой комнате, ты говорил мне, милый, что единственный верный друг, который никогда не подводил тебя – это твоя жена. И теперь, когда тайна раскрыта и худшее позади, для меня достаточная награда и утешение знать, что твое мнение не изменилось.

– Да, Розамонда, худшее позади, но мы не должны забывать, что нам еще предстоят тяжелые испытания.

– Тяжелые испытания? О каких испытаниях ты говоришь?

– Возможно, Розамонда, я переоцениваю мужество, которое потребуется, но мне, по крайней мере, будет нелегко открыть эту тайну посторонним.

– Зачем же нам рассказывать ее другим? – спросила молодая женщина, посмотрев с изумлением на мужа.

– Если мы сможем подтвердить подлинность этого письма, то у нас не останется выбора, кроме как рассказать о нем. Ты, конечно, не забыла при каких обстоятельствах твой отец… капитан Тревертон, хотел я сказать…

– Называй его моим отцом, – грустно попросила Розамонда. – Вспомни, как он любил меня, и как я любила его…

– Боюсь, теперь я должен говорить «капитан Тревертон», иначе вряд ли смогу объяснить свою мысль. Капитан Тревертон умер, не оставив завещания. Его единственной собственностью были деньги, вырученные за продажу этого дома и поместья, и ты унаследовали их, как ближайшая родственница…

Розамонда в ужасе всплеснула руками.

– Ох, я так много думала о тебе, с тех пор как нашла письмо, что даже не вспомнила про наследство.

– Теперь время подумать о нем, моя милая. Если ты не дочь капитана Тревертона, то не имеешь никакого права пользоваться его деньгами, которые должны быть переданы ближайшему родственнику, то есть брату.

– Ах, ему! – воскликнула Розамонда. – Человеку, который чужой для нас, который презирает саму нашу фамилию? И неужели мы должны обеднеть для того, чтоб он стал богат?

– Мы должны делать то, что почетно и справедливо, даже если придется пожертвовать собой или своими интересами, – ответил Леонард с твердостью в голосе. – Я полагаю, Розамонда, что согласие мое, как твоего мужа, необходимо по закону для передачи наследства. Если бы мистер Эндрю Тревертон был моим злейшим врагом и если бы возвращение этих денег полностью разорило нашу семью, то и тогда я готов отдать все до последней монетки. Я бы отдал все, не задумавшись ни на минуту. И ты поступишь точно так же!

Щеки Леонарда покрылись ярким румянцем. Розамонда смотрела на него с нежным изумлением и повторяла про себя: «Разве можно желать, чтобы он был менее гордым, когда эта гордость рождает такие слова».

– Теперь ты понимаешь, – продолжал Леонард, – что у нас есть обязанности, которые делают невозможным сокрытие тайны. Нужно найти Сару Лисон, и пусть для этого придется обыскать всю Англию. Наши дальнейшие действия зависят от ее ответов на наши вопросы, от ее свидетельства о подлинности этого письма. И придется немедленно обратиться за юридическим советом. Адвокат, управлявший делами капитана Тревертона и теперь управляющий нашими, подскажет, как нам поступить, и поможет, если потребуется, с возмещением ущерба.

– Как спокойно и твердо ты рассуждаешь об этом, Ленни! Разве отказ от моего состояния не будет для нас ужасной потерей?

– Мы должны думать об этом как о выигрыше для нашей совести, Розамонда. Придется покорно изменить образ жизни в соответствии с изменившимися средствами. Но нечего говорить об этом, пока не убедимся в необходимости вернуть деньги. Теперь главная забота – это поиски Сары Лисон. Точнее, твоей матери. Я должен привыкнуть так называть ее, иначе не смогу пожалеть и простить ее.

Розамонда обняла мужа и прошептала:

– Каждое слово твое, любимый, наполняет радостью мое сердце. Ты поможешь мне, ты ободришь меня, когда придет время встретить мать так, как я должна? О, как она была бледна, измучена и устала, стоя у моей постели и глядя на меня и на моего ребенка! Как быстро мы сможем ее отыскать? Далеко ли она от нас, интересно? Или близко, гораздо ближе, чем мы думаем?