Мертвая сцена

— Об этом я тебе и говорю! — воскликнула я. — Но если мы выдадим У. за Нестора, он нипочем не оправдается! Вообрази, как будет развиваться дело при таком раскладе. Никому не известный гражданин Носов из зависти убивает своего бывшего однокурсника, ставшего успешным кинорежиссером. При этом гражданин отказывается называться Носовым — и твердит, что он и есть успешный кинорежиссер У. Я думаю, это приведет в ярость и милицию, и суд… И вот тут-то ему и не оправдаться!

— Теперь, я, кажется, понял, — медленно проговорил Фигуркин. Наконец-то дошло!

— Ну, значит, ты мне поможешь? — Я уже была уверена, что дело в шляпе, но как бы не так…

— Ты хочешь, чтобы я пошел в милицию и дал показания на него как якобы на Нестора? — спросил Фигуркин.

— Нет-нет, ни в коем случае! Ты пойдешь туда, только если тебя вызовут.

— И я скажу им, что они арестовали Нестора Носова?

— Да, вот именно. Тебе устроят с У. так называемую очную ставку. Приведут У. и спросят тебя: «Знаете ли вы этого человека?» И ты должен сказать: «Да, знаю, это Нестор Носов».

— Мне придется его увидеть? — поежился Фигуркин.

— Кого — У.? Ну, конечно, придется. Но ты не беспокойся, он тебе ничего не сделает. Прошли те времена, когда он мог тебя третировать.

— Да, прошли, — повторил Фигуркин, но без особой радости.

— Так ты сделаешь это? — еще раз спросила я.

Он вновь ответил вопросом на вопрос:

— Алла, скажи, у него все-таки были основания?

— У кого, черт возьми?! — не сдержалась я.

— Я имею в виду: приревновать тебя к Нестору, — пробормотал Фигуркин, отводя глаза.

— Нет, не было, — взяв себя в руки, ответила я.

— Я очень рад, — неожиданно произнес он и робко улыбнулся.

— Ну что ты так смотришь, Фридрих? — вздохнула я. — Ты ответишь мне наконец? Согласием или несогласием, но ответь хоть что-нибудь!

— Я согласен, — сказал Фигуркин, — но только…

— Что «только»? — поторопила я.

— Алла, я всегда был в тебя влюблен… — заговорил он, вновь пряча глаза куда-то под стол. При этом лицо его стало быстро краснеть.

— Что ты говоришь, — усмехнулась я. — Фридрих, мне очень лестно, но…

— Алла, я мечтал о тебе годами, — он наконец осмелился и взглянул мне в лицо. — Я очень хочу помочь тебе сейчас… Но еще больше я хочу… ты понимаешь?..

— Что — неужели переспать со мной? — прямо спросила я.

— Да, — столь же прямо ответил он.

— Хорошо, — промолвила я, перебарывая отвращение. — Где?

— Можно у меня дома.

— Ладно, давай адрес. Сегодня я к тебе приду.

— На всю ночь?

— Нет, только на вечер. На пару часов. Может, на час.

На то, чтобы спорить со мной, у Фигуркина уже не осталось сил.

А теперь уже все, к счастью, кончено. Мне не пришлось пробыть у него дома и одного часа… Больше ничего об этом писать не буду, поскольку мне хотелось бы поскорее забыть сегодняшний вечер.

В любом случае Фигуркин теперь на моей стороне. Это стоило хоть и противной, но в сущности не такой уж большой жертвы.

14.5.62

Фигуркина вызвали в милицию уже сегодня. Быстрее, чем я думала. Хорошо, что я успела его «завербовать». А то бы, наверно, уже сама сидела сейчас в камере. Фигуркин сам мне похвастался своим подвигом. Разыскал меня на студии и буквально уволок в уединенный уголок.

— Алла, — радостным шепотом заговорил он, — я сделал все, как ты просила…

— Молодец, — сухо сказала я.

— Меня сегодня вызвали с самого утра, — возбужденно продолжал Фигуркин. — Сказали: для опознания. Ну я пришел — и там такой следователь… забыл, как его звали… Ну а затем привели твоего… — Он запнулся.

— Моего бывшего мужа… гражданского, — быстро закончила я. — Что дальше?

— Привели, — уже менее импульсивно продолжал Фигуркин, — и говорят: кто это?.. То есть нет, не так…

— Говорят: опознайте этого гражданина, — снова поторопила я.

— Да, точно, — кивнул он. — Ну а я и отвечаю: это, дескать, Нестор Носов… Он, конечно, взбесился, то есть не следователь, а твой гражданский… бывший. Но я, конечно, стою на своем. Следователь сказал: все ясно. И меня отпустили. Вот так.

— Что ж, молодец, — вновь похвалила я.

— Придешь ко мне сегодня? — вдруг нагло спросил Фигуркин.

— С какой стати? — неприязненно ответила я.

Он сконфузился:

— Ну… я думал, что…

— Думал, что мы любовниками, что ли, станем? — фыркнула я.

— Ну… мы же теперь повязаны.

— Теперь мы уже развязаны, — резко сказала я. — Мы договорились выполнить друг для друга кое-что. Я выполнила — и ты тоже. На этом все кончено.

— А я думал… — растерянно пролепетал Фигуркин.

— Мало ли что ты думал! Фридрих, такими методами женщин не соблазняют. Теперь между нами уже никогда ничего не будет, как бы ты ни старался.

— Вот, значит, как? — угрюмо проговорил он.

— Да, именно так. И никаких, как говорится, гвоздей!

— Тогда я снова сейчас пойду в милицию, — заявил этот кретин.

Я даже не поняла, к чему он клонит, и только изумленно спросила:

— Зачем?

— Скажу, что я сказал им неправду.

— Фридрих, ты соображаешь, что говоришь? Ты ведь в милиции был, а не у тетки на пирогах! Как это: «я вам сказал неправду»? Дорогой, с милицией не шутят!

— Я скажу, что это ты меня уговорила, — не унимался болван.